«Гильотина Украины»: нарком Всеволод Балицкий и его судьба

Попутно заметим, что до сих пор в Украине и за ее пределами нет работ, которые бы освещали роль Постышева в руководстве карательными, в том числе и прежде всего антиукраинскими, акциями. Между тем очень много документов подтверждают, что эта роль была одной из основных и для этого сталинского посланца в борьбе с «украинскими националистами» мелочей не было. Например, 28 марта 1934 г. он пишет Балицкому записку такого содержания: «Всеволод Апполонович! Надо обязательно семьи арестованных контрреволюционеров националистов выгнать из квартир и обязательно выселить их из пределов Украины на север. С работы членов семей арестованных надо немедленно снять, с учебы – тоже.

Повторяю, надо как можно скорее выселить семьи из Украины, а также и всех тех, кто с ними жил в одних “гнездах”. Хотя, может быть, на последних пока фактического материала и не имеется, но все равно – это несомненно одна шайка-лейка.

Это не только мое личное мнение. П. Постышев»[706].

Еще один пример касается школьников. Поскольку Постышева коммунистическая пропаганда и агитация любили изображать «другом пионеров и школьников», это особенно интересный пример. 17 апреля 1935 г. Балицкий присылает ему специальное сообщение об антисоветских проявлениях среди учеников сельских школ. В этом чрезвычайно характерном документе речь идет не только об «антисоветских проявлениях», но и о фактах «контрреволюционных террористических настроений (выделено нами. – Прим. авт.) некоторых школьников, главным образом старших классов, выявляющиеся в разговорах, которые оправдывают террор над вождями партии и правительства и даже в высказывании желаний принять участие в таком терроре»[707].

Постышев отнесся ко всему этому чрезвычайно внимательно и серьезно. Он, в частности, пишет указание секретарю Винницкого обкома КП(б)У В. И. Чернявскому и требует серьезно заняться «изучением состояния школ в сельских районах, принять меры к укреплению органов Наркомпросвещения и педагогического состава школ…» [708]. По своей сути это был призыв к тотальной «чистке» системы образования, которое было проведено весьма жестко.

Нельзя забывать и том, что Балицкого и Скрыпника связывали давние отношения. Немало документов в 20-е гг. они подписали вместе. Характерно, что, когда в январе 1932 г. праздновалось 60-летие Скрыпника, в печати появилось и приветствие, присланное Балицким из Москвы: «Дорогому Николаю Алексеевичу, величайшему зодчему Советской Украины и КП(б)У, непримиримому борцу за генеральную линию партии, представителю стальной ленинской гвардии, старому чекисту, соратнику Дзержинского – горячий дружеский привет и наилучшие пожелания в день 35-летия вашей борьбы за большевизм. Еще раз искреннее приветствие и пожелание жить еще много лет для борьбы за победу коммунизма. Ваш В. Балицкий»[709].

Прошло немногим больше года, и Балицкий вынужден будет забыть эти слова, определяя «направление главного удара» против «скрыпниковщины» (так теперь стали называть то, что было связано с именем и деятельностью Скрыпника). Прежде всего, этот удар был нанесен по Наркомату просвещения УССР, который Скрыпник возглавлял, да и по всей системе образования. «Драматурги» из ГПУ начали трактовать его деятельность и особенно деятельность его окружения исключительно как «вредительскую», «контрреволюционную», и даже «шпионскую». На протяжении лишь 1933 г. из аппарата Наркома просвещения было «вычищено» 200 «националистических, вражеских элементов», а в областных управлениях народного

образования по политическим мотивам заменили 100 % руководства, в районных – 90 %. Все они подверглись разным формам репрессий. 4 000 учителей были уволены из школ Украины как «классово вражеские элементы». Значительно расширялась сеть русских школ и классов[710].

Понятно, что дело не ограничивалось лишь сферой образования. В 1933 г. было введено новое «украинское правописание» (вместо «скрыпниковского», утвержденного в 1928 г.). Это сопровождалось поисками «националистов» в Институте научного языка при ВУАН. Серьезно пострадала и сама академия, поскольку Н. А. Скрыпник был секретарем ее фракции, и Всеукраинская ассоциация марксо-ленинских институтов (ВУАМЛИН), которую он возглавлял определенное время. Сам Скрыпник, не выдержав постоянной травли, 7 июля 1933 г. застрелился в своем кабинете.

Как свидетельствует Александр Семенко, «над сыном и женой наркома приняли шефство-опекунство высокие партийцы – Балицкий, Косиор»[711]. О том, что сына Скрыпника опекал Балицкий, писал также Иван Кошеливец, отмечая: в 1938 г. жену Скрыпника репрессировали, а сын оказался в детском доме, где его след потерялся[712].