«Гильотина Украины»: нарком Всеволод Балицкий и его судьба

«2. Считать необходимым дальнейшее усиление работы относительно охватывания информативным аппаратом тех группировок, которые до сих пор им еще в достаточной степени не были охвачены (автокефалия, католики, лютеране, менониты).

3. Одобрить намеченные комиссией репрессии относительно руководителей (Потиенко, Ярещенко и Шараевского) автокефальной церкви, осветив в печати их контрреволюционную работу. Поручить комиссии вести последующую работу относительно разложения автокефалистов.

4. Касательно, католиков продолжать курс на уничтожение существующей зависимости католической церкви на Украине от польского правительства, используя с этой целью советско настроенные части польского населения, так же – униатов, немцев-католиков, чехов, литовцев, и так далее.

6. Счесть возможным открыть в Киеве церковно-обновленское учебное заведение, по образцу московской Академии, при условии содержания на собственные средства, с количеством слушателей не больше 50 человек, под жестким контролем ГПУ.

7. Размер средств, которые должны быть отпущены ГПУ на работу среди духовенства, поручить установить особенной комиссии в составе тт. Чубаря, Затонского и Попова»[326].

Далее в документе анализируются особенности деятельности различных религиозных группировок в Украине к началу 1926 г., «антисоветские деяния» их руководителей, даются рекомендации, как эффективнее организовать и вести «антирелигиозную разложенческую» работу.

В следующем, 1927 г., был отстранен от руководства 2-м Всеукраинским православным церковным собором (ВПЦС) митрополит Василий Лыпкивский, с чего, собственно, началась ликвидация Украинской автокефальной православной церкви (УАПЦ) [327].

27 октября 1927 г. ГПУ УССР имело все основания заявить, что поставленные перед ним задания о свержении митрополита Василия Лыпкивского, архиепископов Александра Ярещенко и Василия Потиенко «нами полностью выполнены. Собор прошел под полным нашим руководством»[328]. Председателем 2-го ВПЦС был Владимир Чехивский. В сентябре 1928 г. ГПУ УССР запретило ему заниматься любой церковной деятельностью. На протяжении 1926–1929 гг. в Украине было арестовано пять иерархов УАПЦ[329], а всего за период сталинизма уничтожено 34 ее епископа, 2000 священников и других церковнослужителей[330].

О размахе работы по религиозным группировкам дает представление бюджета ГПУ УССР на первое полугодие.

«Содержание секретных сотрудников по религиозным и сектантским группировкам.

II. Содержание осведомления в руководящих органах религиозных и сектантских группировок.

III. Разъезды, командировки с/с всех группировок по всем округам Украины в месяц по 100 р. на все округа – 41 округ на 6 месяцев. 600 р.

IV. П. 1. Содержание секретных сотрудников по инославному и лютеранскому духовенству.

П. 2. Разъезды и командировки по инославному и лютеранскому духовенству.

3. Непредвиденные расходы.

На 6 месяцев по 50 р. 300 р.

Всего: 58480 р.

/Пятьдесят восемь тысяч четыреста восемьдесят рублей/»[331].

Этот документ подписал начальник Секретного отдела ГПУ УССР В. М. Горожанин.

На беззаконие и своеволие, на грубые действия чекистов относительно церкви неоднократно были вынуждены реагировать Наркомюст и Прокуратура УССР. Это отдельная и большая тема. Приведем лишь пример, характеризующий тогдашнюю ситуацию. 7 марта 1928 г. появилось информационно-директивное письмо «О борьбе с церковной контрреволюцией», подписанное наркомом юстиции и Главным прокурором УССР В. И. Порайко и его помощником по надзору за органами ГПУ Г. А. Железногорским. В первую очередь они объясняли, что такое, собственно, «церковная контрреволюция». Это – «использование разными главарями церковных течений своего влияния на религиозно-настроенные массы для антисоветской деятельности». К таким течениям в документе были отнесены «тихоновщина» (сторонники патриарха Тихона) и «авто-кефалисты» (сторонники Украинской автокефальной православной церкви). Кроме того, в документе содержалась характеристика «лояльных течений в церкви» («Лубненский собор епископов» и «обновленцы») и отдельно говорилось о сектантах.

Авторы документа подчеркивали, что при проведении официального следствия «обвиняемые должны допрашиваться только в плоскости антисоветской деятельности. Имеющие иногда место случаи, когда у обвиняемых создается впечатление, в связи с неудачным подходом к следствию со стороны отдельных уполномоченных ГПУ, что их преследуют за веру и тому подобное, должны быть устранены. Необходимо также следить за тем, чтобы такие дела осуществлялись форсированным порядком, без всякой волокиты… О всяких спорах, которые возникают между Прокуратурой и ГПУ в таких делах – немедленно сообщать в Прокуратуру Республики» [332].