Гималаи. Добрый пастырь Вовка Котляр

В крохотном посёлке, альпинистской базе, Лобуче нас с Галиной поселили на втором этаже в комнату с треснувшим стеклом. Малярным скотчем мы залепили «дуло», переоделись, пока разогретые, и пошли заказывать ужин, пить чай, закусывать. Снова тепло только в обеденном зале. Часам к четырём Вова вывел нас на акклиматизацию. Оделись на неё, предполагая, что будет она простой прогулкой по посёлку, «по-домашнему», как вчера. Прогулкой она бы и получилась, если бы мы ещё не попёрлись метров на семьдесят вверх, на морену ледника Кхумбо.

Кхумбо — удивительное творение.

Туман.

Ледник.

Камни.

Равиля там, как сегодня говорят: «вштырило». Он сидел, отрешённо уставившись на ледяную каменную реку, и проникновенно молчал.

Вообще, горняшка трепала уже всех. У меня сформировалось стойкое отвращение к пище, к себе, к миру… и постоянно болела голова. Остальные помалкивали, но потом признались — все чувствовали себя нехорошо.

Спуск с морены ожидаемо оказался сложнее подъёма, наколенники же не надели и палки не взяли, и на ногах кроссовки…

— Пипец пришёл моим коленям, — жаловалась на базе Резанова, втирая кеторол в коленки.

— Да-а-а… Как-то Вова не предупредил, куда он собирается…

— Мне бы завтра встать…

— Встанешь, Резанова, встанешь… Ты же должна понимать, что отвечаешь теперь не только за себя…

— А за кого ещё-то?

— За меня!

— А за меня?

— А я за тебя. Ты за меня, я за тебя… Так и идём… А завтра…

А завтра Пасха. Завтра Горакшеп. Завтра базовый лагерь — наша первая и наша главная цель. А силы как-то вдруг оказались на исходе… А базовый лагерь — ещё не конец программы. Послезавтра Калапатар на 5555… Говорят, оттуда хорошо виден Эверест.

И снова назойливый вопрос: зачем нам это, а? Вовка-Вовка, скажи, зачем? Ты давно в горах, скажи, пастух!..

Из интервью с В. Котляром

— …Мечтать надо уметь!

Расскажу случай… В девятом классе на уроке психологии наш психолог задала тест, что-то вроде: «Десять желаний, которые бы вы хотели исполнить во взрослой жизни».

Было ощущение, что все мальчишки со всей школы, со всех классов, списали друг у друга… У всех одно и то же: машина, жена-красавица, куча денег, пятое-десятое… и прыгнуть с парашютом! У всех!

— А парашют-то почему?

— Не знаю… Наверное, все мальчишки хотят сделать что-то героическое… Надо, наверное.

А я… В общем, психолог показала мой листочек и сказала: «Я не только в нашей школе ничего подобного не читала, я во всём городе ничего такого не видела».

Понимаешь, у меня там… И пересечь Север России на собачьих упряжках. И взойти на восьмитысячник, что, кстати, я уже сделал год назад. И пойти по океану под парусом. И заниматься профессионально каким-либо экстремальным спортом, что тоже я для себя сделал… С остальными одноклассниками я совпадал только в одном…

— Прыгнуть с парашютом?

— Да! (Смеётся.) Кстати, до сих пор не сделал этого. У мамы ещё со времён ДОСААФ одиннадцать прыжков… Она меня постоянно подтрунивает: «Ты так и не прыгнул!». Когда-нибудь мне, возможно, этого захочется. Но сейчас подворачиваются более интересные проекты. Пару лет назад я увлёкся каякингом, понравилось сплавляться… Ещё понравился параплан, летал в тандеме, теперь хочу, если появится время, научиться пилотировать сам. Люблю кататься на сноуборде.

И вот все эти мои желания сильно позабавили учителя-психолога. Для мальчишки из города в семьдесят тысяч населения в нулевых они казались… ну, нереальными какими-то… сказочными.