Гиммлер. Инквизитор в пенсне

На самом деле вождение автомобиля в нетрезвом состоянии было не самым страшным, что могли себе позволить высокопоставленные эсэсовские офицеры. Гиммлер прекрасно помнил события мая 1936 года, когда с проверкой в Дахау прибыли бригадефюрер СС Кауль и оберфюрер СС Унгер. Как сообщал позже в объяснительной записке Кауль, между ними произошел «инцидент». Под этим словом скрывалось отнюдь не невинное происшествие. Офицеры СС сначала облили друг друга вином (проблема усугублялась тем, что они были в униформе, и это можно было трактовать как оскорбление чести СС), после чего схватились за оружие. Прозвучало несколько выстрелов, но обошлось без жертв. Унгер, который был готов принести свои извинения, пытался объяснить «инцидент» «хорошим настроением», которое возникло после принятия некого количества алкогольных напитков: «Впрочем, было очень поздно и в результате употребления алкогольных напитков настроение у нас было хорошее и приподнятое». В этой ситуации Гиммлер решил не передавать дело в суд, как на том настаивал их командир Бах-Зелевски, но решил ограничиться строгим выговором.

Случай с пьяной стрельбой был отнюдь не единичным. Когда в феврале 1941 года бригадефюрер СС Карл-Хайнц Бюргер планировал отбыть на Украину, он получил письмо от Генриха Гиммлера. В нем рейхсфюрер СС обвинял Бюргера, который был одним из кураторов национально-политических воспитательных заведений (Наполас) и отвечал за мировоззренческое воспитание молодежи, в том, что тот в пьяном виде достал оружие, чем угрожал жизни многих людей. Бюргер, до этого не раз уличенный в пьянстве, решил не запираться. Он признал, что инцидент произошел в январе 1941 года, когда его начальник обергруппенфюрер СС Хайсмайер пригласил его на торжество по поводу приобретения загородного дома. «В меня вселился какой-то бес, когда я два раза выстрелил из пистолета в потолок. Этот необдуманный поступок был вызван моим внутренним состоянием. Я могу объяснить его только глубоким чувством неудовлетворенности, которое не покидало меня после того, как я оказался прикреплен к ведомству обергруппенфюрера Хайсмайера». На этот раз Гиммлер не скрывал своего гнева и возмущения. Он писал о том, что человек, который «сам не мог контролировать свое поведение, не имел никакого права учить других нашему мировоззрению». Казалось бы, Бюргера миновало суровое наказание, он отделался взысканием и выговором. Однако слухи о его пьянстве вновь и вновь доходили до Генриха Гиммлера, а потому он в качестве наказания был направлен в запасной пехотный батальон СС «Ост».

То, что подвыпившие офицеры СС не сдерживали себя в обращении со стрелковым оружием, демонстрирует распоряжение Гиммлера, которое он отдал за несколько месяцев до того, как произошла история с Карлом-Хайнцем Бюргером. Рейхсфюрер СС писал: «Мне снова и снова сообщают, что видят служащих СС и полиции, которые в неподходящей ситуации легкомысленно используют огнестрельное оружие. Происходит это, как правило, в Восточных областях и под влиянием спиртного». Далее Гиммлер подчеркивал, что «такое безответственное обращение с оружием является совершенно ненемецким». Это распоряжение заключалось выводом: «Немец использует оружие лишь во время боя, а подобная беспорядочная стрельба присуща только славянам».