Гимназия неблагородных девиц

И вешал трубку. А тут начал меня активно уламывать. Сразу я внимания на его необычное поведение не обратила, а зря. Приехала последней. Леша и Толик на кухне сидели, чай пили, Вера в кровати спала. Я удивилась.

— Она дрыхнет!

Толя ответил:

— Сейчас проснется. Мы ей сдуру кофе с коньяком налили, не знали, что ее унесет.

Я в ванную пошла, помылась, халатик надела. У нас все очень красиво было: свечи, полумрак, хорошо пахло. Выпили микстуру, которую Толя дал, легли. Я Веру пинаю, она храпит. Хотела Рябову сказать, что не интересно с Галкиной-то. Да не успела. Анатолий вдруг воскликнул, что кто-то в дверь ломится. Алексей к окну кинулся с воплем: «Они пришли». Когда он вниз прыгнул, у меня в голове словно вентилятор включился: у-у-у-у. Дальше все урывками помню.

Мы с Верусей, когда она ко мне на вокзал примчалась, стали тот день по минутам разбирать, Галкина меня выслушала и объяснила:

— Я приехала первая. Понятия не имела, что Гриша не придет. Толя ни словом о его болезни не обмолвился. Рябов просил меня прибыть в шесть вечера. Вошла в квартиру, он там один, говорит:

— Остальные в семь привалят.

Я удивилась:

— Зачем меня раньше позвал?

Толя заулыбался.

— Чтобы нам вдвоем побыть.

После секса он ей кофе прямо в кровать принес. Веруська напилась и… задрыхла.

Мне Анатолий очень нравился, Гришка на его фоне во всем проигрывал. А Верка по Рябову просто умирала. Сохла. И они казались мне счастливой парой. Да только, когда мы с ней начали роковой день обсуждать, я не стала говорить, что Толя напел про свою любовь ко мне. Не хотела Галкиной больно делать. Я ей вообще ничего про нашу жизнь на кладбище и про то, что я с Анатолием жила, не сказала. Мне помощь требовалась, я боялась, что Вера, узнав правду, сразу уйдет. А вот она была откровенной, призналась, что Анатолий с ней, как с кошкой, обращался. Нужно ему что-нибудь, деньги, например, или продукты, квартиру убрать, он Галкину зовет. Не требуется ничего? К телефону не подходит. В любви Рябов ей не признавался, подарков не дарил, даже с днем рождения не поздравлял, в кафе не водил. Только сексом с ней занимался. Как к проститутке относился, хотя нет, им за любовь платить надо, а Толик неохотно кошелек открывал. Оказывается, все для наших вечеринок: свечи, духи — Верка приносила. Она мне пожаловалась, что если они были только вдвоем в постели, то когда вылезали, у Рябова выражение на лице появлялось типа «ну, когда ты свалишь, дура?». Впрочем, это случалось и во время веселья вчетвером. Гришка после секса улыбался, нам с Верой разные ласковые слова говорил, а Рябов уйдет на кухню, затаится, лицом к окну встанет, услышит, что ты вошла, обернется… Прямо на лбу у него было написано: «Гости, валите отсюда, надоели». Анатолий Веру никогда в день нашего общего сбора заранее одну не звал. И вдруг! Попросил любовницу раньше прикатить, кофе ей в постель приволок. Знаете, что я подумала?

Алина отодвинула пустой бокал на край стола.

— Рябов все заранее спланировал. Верку чем-то усыпил, она не видела, как я пришла. И как Алексей появился, тоже не заметила. Ее милиция разбудила. Окно было открыто, никого нет, который час, непонятно, голова словно ватой обложена… Хорошо хоть она догадалась матери позвонить, та вмиг примчалась, мужиков в форме отогнала, доченьку в клинику поместила. Веру потом следователь вызвал, спрашивал: «Вы были с Рябовым одни?» Она честно ответила: «Да». И началось! Хорошо, мать у нее не мямля да с деньгами, адвоката наняла, все благополучно окончилось. Почему Галкина не растрепала, что нас с Гришей ждала? Так не хотела признаваться, чем увлекается. Мать рядом сидела, как при ней про групповуху сказать? Кроме того, она искренне думала, что мы не приехали. Верка вообще вначале полагала, что это она столкнула Толю, просто не помнит, как это проделала.

Шкафина взяла со стола коробочку с зубочистками и начала выкладывать по одной на скатерть.

— Вот сколько странностей в тот день было. Раз. Вместо Гриши Толя позвал Алексея, который был на него похож, как брат родной. Два. Меня уговаривал приехать. Три. Веру до вечеринки позвал. Четыре. Кофе ей в койку припер. Сложила я все вместе, вспомнила про письмо от тетки, где про Юлию Файкинасину сказано, и сообразила: Рябов маньяк. Юлия не первая его жертва, с ней у гада что-то не так пошло, похоже, родители правду узнали, поняли, кто дочь убил. Но они еще те сволочи оказались. В отделение не побежали, денег с Корделии потребовали. Вот Рябов и придумал, как шантажистов отогнать: надо мертвым прикинуться. Уж не знаю, сам сообразил или ему тетя подсказала.

Алина улыбнулась.