Гимназист

На деле это выглядело так. Первично надо было научиться чувствовать эту силу рода путём статических и динамических медитаций и тренировок. Так же эти тренировки были нацелены на раскачку этих центров, чтобы они вмещали и вырабатывали больше энергии. Такие тренировки были для меня словно дикой смесью практик Цвигуна, Каратэ и Ушу, и прочих систем.

Это явно говорило мне о том, что малый запас энергии родового дара мог ограничивать в изучении техник и их эффекте.

Следом, когда ученик хоть как-то худо-бедно почувствовал свои центры и текущую в них силу, он должен был начать изучать так называемые серые техники, которые могли изучать все, кто обладал любым даром с любыми элементами, а также научится контролю этой энергии в своих центрах.

Тут уже начинались трудности. Для использования и активации изученной техники требовались ключи.

Ключом считались определённые комбинации фигур пальцами, которые имели каждое своё название и форму. Они делились на два круга. Первый круг был серых печатей. Эти распальцовки запускали только нейтральные техники, не завязанные на элементах. Второй же круг был уже элементальный, и включал в себя фигуры определённых элементов, которые и запускали уже ту силу, к которой принадлежал твой дар.

Эти распальцовки назывались печатями, и если в первом круге их было чуть больше тридцати, то во втором круге этих печатей было за пятьдесят, и это были только базовые и дозволенные к общему изучению. Для ключа техники или просто определённой техники требовалось от двух до непонятного количества печатей, в зависимости от призываемой техники.

А дальше меня ждал нехороший сюрприз и разочарование.

Во-первых, гимназистов обучали, как я понял только крохам знаний, а остальное гимназисты должны были изучать уже у себя дома.

Отсюда я сделал вывод, что у каждого аристократического рода были свои индивидуальные боевые техники, которые ревностно хранились и не разглашались никому кроме членов этого самого рода.

Во-вторых, я не был членом, какого либо рода. От чего мне получалось, можно было довольствоваться только теми техниками, что предоставляла гимназия. А сам план обучения на этот год был настолько скуден, что хотелось выть волком.

В принципе эта книга, которая на большую часть состояла из теоретических объяснений, и только в малой части из практики, намекала мне.

Весь первый год обучения может протекать в теоретических лекциях, медитациях, а также в изучении или заучивании этих самых печатей, ну и освоении боевой системы, которая смутно и упрощённо смахивала на школу рукопашного боя.

Уже глубокой ночью, когда я вернулся в свою комнату в общежитии, выходя из неё ища туалет, раздевшись и забравшись под одеяло, погасил светильник.

Лёжа в темноте, я смотрел в темноту потолка, и думал над тем, что этот мир для меня таит ещё много секретов и тайн, которые мне только предстало узнать.

Однако одно я уже понял. Этот мир был только частично похож на мой, и тут я остался сам по себе, а значит, надо устроиться в нём как можно лучше.

Я гимназист царского образовательного учреждения с контрактом на работу на престол, что значило, что мне нужно получить тут достойное образование и на базе этого попытаться выбить себе привилегированное место работы, а потом по максимуму продвинуться по карьерной лестнице. Тем самым обеспечив себе стабильную безбедную жизнь.

Но это в будущем, а сейчас надо озадачиться своей физической формой, дабы меня тут не избивали, ведь три кандидата на это уже были. А сколько таких друзей было у старого Григория, я не знал.

Да и чего греха таить, я завидовал раньше белой завистью, присутствуя на тренировках Семёна. Мечтая в глубине души так же тренироваться как он. Теперь у меня была возможность воплотить свою сокровенную мечту в жизнь, и отточить на практике всю свою ведомую мне по боевым системам теорию.

Да и к тому же, меня так и рвало изнутри быстрее приступить к изучению боевых техник родового дара. Пусть они для всех были ничтожны и не интересны, но для меня они были словно старинные мифические техники древних мастеров сакральных боевых искусств. Которые так мне смутно напоминали легенды о древних техниках и сказочных силах.

У меня было восемь дней до начала учебного года, и до прихода Петра, который так жаждал моей крови. Интересно, что Григорий ему такого сделал-то?

Вот с такими мыслями я и уснул практически под самое утро.

На численнике было тридцатое августа, а погода уже была по-осеннему пасмурной и прохладной.

Я как раз с самого утра наматывал круги вокруг нашей общаги, готовясь приступить к растяжке и полноценной разминке тела.

В это же время на лавочке под высокими берёзами сидел, зевая, полусонный Степан Анатольевич, или просто Стёпа.

Этот высокий и хорошо сложенный парень походил на крестьянина работягу, кем и являлся до царского теста.

Простодушное лицо парня делало из него рубаху парня, а курчавые темно-русые волосы слегка сползали на брови, топорщась в разные стороны.