Гиперболоид инженера Гарина. Рассказы

– Я вас спрячу.. На небольшое время, не бойтесь. Покуда не получу от Роллинга половины. . Вы газеты читаете? Роллингу везет как утопленнику, но он не может честно играть. Сколько вам нужно, Шельга? Говорите первую цифру. Десять, двадцать, пятьдесят миллионов? Я выдам расписку..

Гарин говорил негромко, торопливо, как в бреду, – лицо его все дрожало.

– Не будьте дураком, Шельга. Вы что, принципиальный, что ли?. Я предлагаю работать вместе против Роллинга... Ну... Едем...

Шельга упрямо мотнул головой:

– Не хочу. Не поеду.

– Все равно – вас убьют.

– Посмотрим.

– Сиделки, сторожа, администрация, – все куплено

Роллингом. Вас задушат. Я знаю. . Сегодняшней ночи вам не пережить. . Вы предупредили ваше посольство? Хорошо, хорошо.. Посол потребует объяснений. Французское правительство в крайнем случае извинится.. Но вам от этого не легче. Роллингу нужно убрать свидетеля.. Он не допустит, чтобы вы перешагнули ворота советского посольства..

– Сказал – не поеду... Не хочу...

Гарин передохнул. Оглянулся на окно.

– Хорошо. Тогда я вас возьму и без вашего желания. –

Он отступил на шаг, сунул руку в пальто.

– То есть как это – без моего желания?

– А вот так...

Гарин, рванув из кармана, вытащил маску с коротким цилиндром противогаза, поспешно приложил ее ко рту, и

Шельга не успел крикнуть, – в лицо ему ударила струя маслянистой жидкости. . Мелькнула только рука Гарина, сжимающая резиновую грушу.. Шельга захлебнулся душистым, сладким дурманом...

59

– Есть новости?

– Да. Здравствуйте, Вольф.

– Я прямо с вокзала, голоден, как в восемнадцатом году.

– У вас веселый вид, Вольф. Много узнали?

– Кое-что узнал. . Будем говорить здесь?

– Хорошо, но только быстро.

Вольф сел рядом с Хлыновым на гранитную скамью у подножия конного памятника Генриху IV, спиной к черным башням Консьержери. Внизу, там, где остров Сите кончался острым мысом, наклонилась к воде плакучая ветла. Здесь некогда корчились на кострах рыцари ордена

Тамплиеров. Вдали, за десятками мостов, отраженных в реке, садилось солнце в пыльно-оранжевое сияние. На набережных, на железных баржах с песком сидели с удочками французы, добрые буржуа, разоренные инфляцией,

Роллингом и мировой войной. На левом берегу, на гранитном парапете набережной, далеко, до самого министерства иностранных дел, скучали под вечерним солнцем букинисты у никому уже больше в этом городе не нужных книг.

Здесь доживал век старый Париж. Еще бродили около книг на набережной, около клеток с птицами, около унылых рыболовов пожилые личности со склерозными глазами, с усами, закрывающими рот, в разлетайках, в старых соломенных шляпах... Когда-то это был их город. . Вон там, черт возьми, в Консьержери ревел Дантон, точно бык, которого волокут на бойню. Вон там, направо, за графитовыми крышами Лувра, где в мареве стоят сады Тюильри, –

там были жаркие дела, когда вдоль улицы Риволи визжала картечь генерала Галифе. Ах, сколько золота было у

Франции! Каждый камень здесь, – если уметь слушать, –

расскажет о великом прошлом. И вот, – сам черт не поймет, – хозяином в этом городе оказался заморское чудовище, Роллинг, – теперь только и остается доброму буржуа закинуть удочку и сидеть с опущенной головой. . Э-

хе-хе! О-ля-ля!.

Раскурив крепкий табак в трубке, Вольф сказал:

– Дело обстоит так. Германская анилиновая компания

– единственная, которая не идет ни на какие соглашения с американцами. Компания получила двадцать восемь миллионов марок государственной субсидии. Сейчас все усилия Роллинга направлены на то, чтобы повалить германский анилин.

– Он играет на понижение? – спросил Хлынов.

– Продает на двадцать восьмое этого месяца анилиновые акции на колоссальные суммы.

– Но это очень важные сведения, Вольф.

– Да, мы попали на след. Роллинг, видимо, уверен в игре, хотя акции не упали ни на пфенниг, а сегодня уже двадцатое. . Вы понимаете, на что единственно он может рассчитывать?

– Стало быть, у них все готово?

– Я думаю, что аппарат уже установлен.

– Где находятся заводы Анилиновой компании?

– На Рейне, около Н. Если Роллинг свалит анилин, он будет хозяином всей европейской промышленности. Мы не должны допустить до катастрофы. Наш долг спасти германский анилин. (Хлынов пожал плечом, но промолчал.) Я понимаю: чему быть – то будет. Мы с вами вдвоем не остановим натиска Америки. Но черт его знает, история иногда выкидывает неожиданные фокусы.

– Вроде революций?

– А хотя бы и так.

Хлынов взглянул на него с некоторым даже удивлением. Глаза у Вольфа были круглые, желтые, злые.

– Вольф, буржуа не станут спасать Европу.

– Знаю.

– Вот как?

– В эту поездку я насмотрелся.. Буржуа – французы, немцы, англичане, итальянцы – преступно, слепо, цинично распродают старый мир. Вот чем кончилась культура –

аукционом... С молотка!

Вольф побагровел:

– Я обращался к властям, намекал на опасность, просил помочь в розысках Гарина. . Я говорил им страшные слова.. Мне смеялись в лицо. . К черту! Я не из тех, кто отступает. .

– Вольф, что вы узнали на Рейне?