Гиперборейская чума

Я отвел луч в сторону. Рядом с водителем сидел еще один человек, прикрывая лицо отвернутой ладонью.

— Не узнаешь, доктор? Асламирзоев я! Капитан Асламирзоев! Забыл?

— Илас? Господи, Илас: Какого черта ты тут делаешь?

— А ты, доктор? Ты-то сам — что тут делаешь?

— Я на работе.

— И я на работе.

— А ты где?

— Детективное агентство «Буран».

— Розыскное агентство «Аргус»: Привет, коллега. Ну, капитан, колись!

— Доктор, шайтан тебя забери! Да дай я тебя хоть обниму!

Сколько лет не виделись — и вон где встретиться пришлось!

— Илас, только выбирайся тихо-тихо — а то ребята из прикрытия невесть чего подумают. Мы же дело по шантажу ведем. И вы-то и есть — подозреваемые шантажисты.

— Тогда я посижу, — сказал благоразумный Илас. — Забавно, доктор. А нас наняли для негласной охраны: Так, имен не называя: ваш клиент — баба?

— Так точно.

— А наш — мужик. Однако, коллизия вышла:

— Я так и подумал. Ну ладно, хоть разобрались без мордобоя. Ты давно ее охраняешь?

— Четвертый день. А что?

— Не знаю. Так просто. Надо будет завтра с клиентами беседу провести — да скоординировать работу, как ты полагаешь?

— М-м: Пусть директор решает. Ты сам-то в каком ранге?

— Замполит и зампотех. Ведаю литературой и потехами.

— Созвонимся:

Мы обменялись карточками.

— Клиентку свою ты нам, конечно, не вернешь? — сказал Илас.

Я развел руками:

— Только без обид. Она под нашей охраной, в надежном месте:

— Какие обиды, доктор: По большому счету, я тебя всю жизнь должен водкой поить. Увидимся, поговорим!

— Возвращаетесь на старое место?

— А что делать? Там и будем стоять, охранять. Нам за то заплачено.

— Тогда до утра, Илас!

Я подошел к нашим. В машине сидели двое полузнакомых охранников с помповыми «ремингтонами» наготове, за рулем пребывал сам Рифат Шувалов, зам Коломийца, бывший «вымпеловец», идеально лысый и безбровый, а потому носящий гордое прозвище «Фантомас».

— Все нормально, — сказал я. — Коллеги, по найму работают. Рифат, пусть кто-нибудь из ребят отгонит «Мазду», а нам с тобой надо будет смотаться в Мытищи.

— Куда надо отогнать? — спросил Рифат.

Я подумал и назвал ему адрес стоянки неподалеку от нашей конторы. «Форд» тем временем выпятился из тупика и развернулся. Видны были лицо Иласа и рука, поднятая в приветствии.

Я еще раз прокрутил в памяти наш разговор и решил, что в своей импровизации откровенных нелепостей не допустил — как не заметил откровенного вранья у него. Впрочем, следовало сейчас же, по свежей памяти, записать все — и потом спокойно обдумать каждую фразу.

Рифат, колебавшийся некоторое время, кого же его отправить на самостоятельное задание, а кого оставить при себе для мелких поручений, наконец разрешил буриданову проблему.

— Роман, поставишь машину — и топай в «Аргус», это три минуты ходьбы. Я за тобой заеду. Да, помповик не бери, по улице пойдешь:

— Понял: — и назначенный охранник протянул ко мне руку.

— Ключи в машине, — сказал я.

— Понял:— повторил он.

Я сел впереди, на нагретое им сиденье. Рифат тронул машину.

— Куда именно в Мытищах?

Я назвал имя. Рифат внимательно посмотрел на меня. У него был взгляд старого психиатра, столкнувшегося с Наполеоном.

— Ты хорошо подумал?

И я признался, что не думал вообще, настоящего плана действий у меня нет, а есть только цель: застать в живых того странного чужака, потоптанного мотоциклистами. Застать в живых — и поболтать с ним.

Потом я включил диктофон и стал наговаривать свой диалог с Иласом.

6.

Пожалуй, все время, которое «группа здоровья» провела в тамбовских лесах, Ираида испытывала недоверие к реальности. Сны были убедительнее и умнее. Сейчас же ей казалось иногда, что она — героиня непонятного медленного черно-белого фильма, да еще на языке, раздражающе похожем на русский — но совершенно не русским:

Эти перемещения с места на место: Эти разговоры с неизвестными людьми:

Запомнился обугленный сруб посреди лесной поляны — и невесть откуда взявшаяся плита серого сланца с глубокой резьбой: стоящий на задних лапах крылатый пес в короне — и то ли с жезлом, то ли с длинным крестом в «руках». Все здесь поросло какой-то в это время года немыслимой, гомерической крапивой, среди толстенных серых мохнатых стеблей бугрились жабьего вида строчки.

Впрочем, сухой остаток все-таки образовался. Щепотка, правда, однако — очень нужная щепотка.

В позапрошлом году Крис и Коломиец — разумеется, не вдвоем — выкрутили из цепкой шуйцы Мороха нескольких ребятишек, — после чего дела в этой организации (которую «сектой» называли разве что по привычке, а следовало бы «религиозное бандформирование») ни с того ни с сего пошли косо и криво: кого-то арестовали и посадили, кого-то перещелкала братва, кассу украли, на этой почве начались внутренние распри: и как-то очень быстро от наводящей ужас группировки остался пшик.

От той операции сохранилось немало документов, в том числе — разного рода списки с адресами и прочими подробностями. Много имен было зачеркнуто, но кое-кто оставался: