Гиперион

— А я знаю, — сказал Джонни. — Я просто спросил. Техно-Центр ответил, что я сам затребовал телохранителя. Этот кибрид управлялся структурами Техно-Центра, которым у вас соответствуют полиция и служба безопасности.

— Тогда спроси, зачем он пытался убить тебя.

— Я спрашивал. Они упорно стоят на том, что подобное невозможно.

— Тогда почему этот так называемый телохранитель крался за тобой неделю спустя после убийства?

— Они заявили, что, поскольку я не обратился в службу охраны после того, как... вышел из строя, органы управления Техно-Центра сами сочли необходимым обеспечить мне защиту.

Я рассмеялась:

— Тоже мне защита! И почему он кинулся бежать, когда я его выследила? Ну, там, у тамплиеров? Джонни, они даже не пытаются выдумать правдоподобную версию.

— Да, действительно.

— А епископ? Он ведь тоже не объяснил, откуда у Церкви Шрайка нуль-канал на Старую Землю... или как вы там называете этот ваш искусственный мир.

— Но мы ведь не спрашивали.

— Да, не спрашивали. Потому что хотели выбраться живыми из этого чертова Святилища.

Джонни, казалось, не слышал меня. Он прихлебывал кофе и глядел куда-то мимо.

— Что с тобой? — спросила я.

Он щелкнул пальцем по губе и посмотрел на меня:

— Ламия, здесь какой-то парадокс.

— Какой?

— Если бы я действительно хотел отправиться на Гиперион... то есть отправить туда своего кибрида, я должен был уйти из Техно-Центра и весь свой интеллект, все сознание передать кибриду.

— Почему? — спросила я. И тут же поняла, в чем дело.

— Сама подумай. Киберпространство — это абстракция. Наложение информационных структур, порождаемых ИскИнами и компьютерами, на Гибсоновские матрицы, которые исходно предназначались для того, чтобы оператор-человек мог этими структурами управлять. Или, если угодно, форма сосуществования человека, машины и ИскИна.

— Но ваша аппаратура — она же должна где-то находиться, — возразила я.

— Да, но к «личности» ИскИна это не имеет никакого отношения, — сказал Джонни. — Я могу «быть» где угодно, в любой из взаимно перекрывающихся инфосфер. Мне доступны все миры Сети, киберпространство и, конечно же, все конструкты Техно-Центра. Старая Земля, например. Но только находясь в этой среде, я могу претендовать на «сознание» или управлять периферическими устройствами... вот этим кибридом, например.

Я поставила кофейную чашку на стол и посмотрела на устройство, которое не далее чем прошлой ночью делило со мной постель.

— Да?

— А в колониальных мирах инфосферы бедные, — продолжал Джонни. — Контакт с Техно-Центром поддерживается только по мультилинии, а возможности у нее примерно такие же, как у компьютерных интерфейсов Первой Информационной Эры. В общем, «поток сознания» по ней не передашь. Что же касается собственно Гипериона, тамошняя инфосфера существует разве что в зачаточном состоянии. Да и вообще Техно-Центр, насколько мне известно, не поддерживает никаких контактов с этим миром.

— Вы что, вообще не стремитесь контактировать с удаленными колониальными мирами?

— Нет, почему же. Техно-Центр поддерживает связь с большинством колоний, с космическими варварами — Бродягами, например, — и с другими источниками, о которых Гегемония вообще не имеет представления.

— С Бродягами?!

Это признание меня просто ошеломило. После битвы за Брешию Бродяги превратились в главное пугало Сети. Сама мысль о том, что Техно-Центр, эта конгрегация ИскИнов, которая консультирует Сенат и Альтинг, обеспечивает работу нашей экономики, нуль-сети — по сути, всей нашей технической цивилизации... сама мысль, что Техно-Центр поддерживает отношения с Бродягами, наводила жуть. И что это за «другие источники»? Впрочем, какое мое дело?..

— Но ты же говорил, что туда может отправиться твой кибрид, — сказала я. — А ты «передашь» ему свое сознание. Что ты имел в виду? Что ИскИн может стать... человеком? Ты действительно можешь существовать только в твоем кибриде?

— Однажды это уже сделали, — тихо ответил Джонни. — Воскресили одного субъекта вроде меня. Эзру Паунда, поэта двадцатого века. Он покинул свой ИскИн и бежал из Сети в кибриде. Но этот Паунд был безумен.

— А может быть, разумен?

— Может быть.

— Значит, вся информация и личность ИскИна могут сохраниться в органическом мозгу кибрида?

— Конечно, нет, Ламия. Переход сотрет почти все. Не останется и одной десятитысячной части. Органический мозг не может обработать даже самую примитивную информацию так, как умеем мы. Личность, которая получится в результате такой... пересадки, не будет ни личностью ИскИна, ни кибридом, ни человеком в подлинном смысле...

Джонни вдруг осекся, отвернулся и уставился в окно.

С минуту мы молчали. Потом я протянула руку, но не прикоснулась к нему, а только спросила:

— В чем дело?

Не оборачиваясь, он продолжил вполголоса:

— Быть может, я ошибаюсь. Быть может, удастся получить личность вполне человеческую... или почти человеческую, над-человеческую, если угодно... Личность, несущую в себе элементы пророческого безумия. Если очистить ее от воспоминаний о нашей эпохе, о Техно-Центре... Вдруг она воспроизведет свой прообраз?

— То есть Джона Китса?