Гиперион

Гладстон сорвала длинную травинку и принялась ее покусывать.

— Знаю. Кибрид Джона Китса.

— Да. — На сей раз я постаралась скрыть удивление. — Насколько я помню, отец добивался для Гипериона статуса протектората. Если это шло вразрез с интересами Центра, они могли... могли инсценировать...

— Его самоубийство?

— Да.

Ветер гнал волны по золотистой траве. Что-то очень маленькое прошмыгнуло у наших ног.

— Это вполне возможно. Но у нас нет никаких доказательств. Так что же собирается предпринять этот кибрид?

— Сначала скажите мне, чем вызван интерес Центра к Гипериону.

Мейна Гладстон развела руками.

— Если бы мы это знали, Ламия, я бы спала куда спокойнее. Техно-Центр, насколько нам известно, одержим Гиперионом уже несколько веков. Когда Секретарь Сената Евшиньский разрешил королю Билли с Асквита реколонизировать планету, ИскИны едва не порвали с нами. А когда совсем недавно мы установили там передатчик мультилинии, это привело к аналогичному кризису.

— Но ИскИны все-таки остались в Сети.

— Да, Ламия. Похоже, по каким-то неясным для нас причинам мы нужны им не меньше, чем они нам.

— Но если их так интересует Гиперион, почему они не хотят, чтобы он вошел в Сеть? Тогда они сами смогут его посещать.

Мейна Гладстон пригладила волосы. Над нами фантастическим потоком струились бронзовые облака.

— Они непреклонны в своем нежелании видеть Гиперион в составе Сети, — сказала она. — Интересный парадокс. Так что собирается предпринять твой кибрид?

— Сначала скажите мне, почему Центр так одержим Гиперионом.

— Ну, точно мы не знаем...

— И никаких догадок?

Секретарь Сената вынула травинку изо рта и принялась внимательно рассматривать ее.

— Мы считаем, что Центр приступил к осуществлению поистине невероятного проекта, который позволит ему прогнозировать... все. Обрабатывать все переменные пространства, времени и истории как единый квант информации.

— Проект Высшего Разума. — Я понимала, что рискую, но было уже поздно.

На этот раз Гладстон изумилась:

— Откуда ты об этом знаешь?

Я ответила вопросом на вопрос:

— Что общего у этого проекта с Гиперионом?

Гладстон вздохнула.

— Ламия, мы ничего точно не знаем. Но нам известно, что на Гиперионе существует аномалия, которую они в своих прогнозах учесть не смогли. Ты слышала о так называемых Гробницах Времени, которые Церковь Шрайка считает священными?

— Конечно. Одно время туда пускали туристов.

— Да. Но несколько десятилетий назад с одним исследователем произошел несчастный случай. Кстати, тогда и установили, что антиэнтропийные поля вокруг Гробниц — не просто защита от эрозии, как думали раньше...

— А что же?

— Остатки поля... или силы... которая движет Гробницы и их содержимое назад во времени — из отдаленного будущего в прошлое.

— Содержимое? Но ведь Гробницы пусты. И были пусты с самого начала.

— Пока пусты, — возразила Мейна Гладстон. — Но некоторые обстоятельства указывают на то, что они были заполнены... вернее, будут заполнены... когда откроются. И ждать осталось недолго.

Я уставилась на нее:

— Сколько же?

Темные глаза глядели по-прежнему мягко, но по тому, как она покачала головой, я поняла, что больше ничего не узнаю.

— Я и так наговорила больше, чем следовало. Кстати, разглашать все эти сведения я запрещаю. Если потребуется, мы обеспечим твое молчание любой ценой.

Пытаясь скрыть смущение, я тоже сорвала травинку и стала жевать ее.

— Хорошо, — сказала я. — Но что может оказаться в Гробницах? Пришельцы из иных миров? Бомбы? Послание из будущего?

Гладстон вымученно улыбнулась.

— Если бы мы это знали, Ламия, то смогли бы опередить Центр. Но мы не знаем. — Улыбка исчезла с ее лица. — Одна из гипотез утверждает, что Гробницы связаны с какой-то будущей войной. Некий грядущий конфликт будет улажен через изменение прошлого.

— Какая война? С кем?

Она снова развела руками.

— Пора возвращаться, Ламия. Скажи мне теперь, пожалуйста, что собирается предпринять кибрид Китса?

Я опустила глаза, а подняв их, встретила пристальный взгляд Мейны Гладстон. Я никому не доверяла, но Техно-Центру и Церкви Шрайка планы Джонни известны. А коль скоро игру ведут три стороны и не понять, кто из них друг, лучше, чтобы все знали всё.

— Он хочет передать свое сознание кибриду, — сказала я, испытывая неловкость. — Он хочет стать человеком и отправиться на Гиперион. Я лечу с ним.

Мейна Гладстон — эта женщина, председательствующая в Сенате и Альтинге, глава правительства, вершащего судьбами двухсот миров и миллиардов людей, — посмотрела на меня долгим пристальным взглядом. Затем спросила:

— Он намерен отправиться с паломниками на корабле тамплиеров?

— Да.

— Ничего не получится.

— В каком смысле?

— В прямом. Кораблю «Секвойя Семпервиренс» запрещено покидать пределы Гегемонии. Паломничества не будет, если только Сенат не решит, что оно в наших интересах. — В ее голосе слышался металл.

— Тогда мы с Джонни отправимся на спин-звездолете, — заявила я. — Зачем нам связываться с паломниками? Только время зря тратить.

— Тоже не выйдет. Некоторое время на Гиперион не будут летать даже обычные гражданские корабли.

Слово «гражданские» кольнуло меня.

— Война?