Гиперлупоид инженера Гарина (СИ)

  Голубое небо, золотистый солнечный свет, воздух, напоённый дивным ароматом растений. Вокруг него высились не привычные берёзки и топольки, а пальмы. То ли кокосовые, то ли банановые. Нужно было срочно выяснить, куда они попали столь чудесным образом.

  Пётр Петрович поднялся на ноги, чтобы немедленно приступить к действию, но его остановила Регишка:

  - Сначала развяжи бантик.

  Гарин раньше считал, что завязывание и развязывание детских бантиков задача неразрешимая, поэтому всегда оставлял это действо на откуп жены. Теперь же предстояло разобраться с этой проблемой самому, без посторонней помощи. Однако приглядевшись, он пришёл к выводу, что не стоило так панически шарахаться от ребёнка. Ларчик просто открывался. Бантик был не завязан сложным узлом, а крепился к волосам обычной резинкой.

  Пётр Петрович улыбнулся своим мыслям, возможно впервые осознав, что воспитывать детей не так уж и сложно, взял пучок волос, нежных, шёлковых, пахнущих детским шампунем, потянул другой рукой за бантик и показал Регишке.

  - Теперь расстегни застёжку.

  Пётр Петрович потянул за собачку молнии, Регишка ловким движением скинула платье, побежала и с гиканьем окунулась в волны лагуны.

  Гарин с завистью глядел на то, как дочь плещется в водах океана, хотел было пролезть в карман за планшетом, но махнул рукой на желание разобраться в сложившейся ситуации, разделся и побежал купаться.

  Вода была тёплой, погода солнечной, поэтому они почти час не вылезали из воды и досыта накупались. Но всему хорошему приходит конец, и им пришлось выбраться на берег.

  - Хорошо-то как, - растянулся на песке Пётр Петрович.

  - Здорово я придумала? - спросила Регишка, устроившаяся рядом.

  - Мне понравилось. Честно.

  - А давай в следующее воскресенье маму с собой возьмём?

  Гарин крякнул с досады, но задумался. А что если дочка права? Не враги ведь они со Светланой. Он, Пётр Петрович Гарин, не горький пьяница, пропивающий мебель из дома, не пылкий Отелло, ревнующий жену по любому поводу, не страстный ловелас, кидающийся на каждую юбку. Вовсе нет. Ведь и развод, думается, не от угасшей любви случился. От недоразумения. Слишком много времени Пётр Петрович проводил на работе и не уделял семье должного внимания. Дочь его любит до самозабвения. Да и Светлана, скорее всего, окончательного интереса к нему не потеряла. Иначе бы не привела Регишку сегодня вся расфуфыренная. А какая всё-таки красавица у него жена. Не для своих же, в конце концов, подружек она нарядилась, а для него, дурака, старалась.

  Впрочем, можно же всё исправить. В Загс, чтобы окончательно оформить развод, им только через три недели. А не измениться ли мил-дружку, Петру Петровичу, самому? Да и по психике Регишки развод наверняка ударит. Решено, всё начнёт сызнова. Купит букет роз, белых, какие она предпочитает. Как только вернутся домой.

  Кстати, пора собираться. Не дай бог, к пяти опоздают, оскандалятся, никакие цветы не помогут.

  - Вставай, дочка, одеваться будем. Дома нас ждут.

  Окунулись напоследок, смывая с тела налипшие песчинки. Поочерёдно забежали за листья папоротника, чтобы, не смущая друг друга, отжать трусики. Впрочем, на горячем южном солнце бельё сохло быстро. Гарин оделся сам и помог Регишке.

  - Домой? - спросил Пётр Петрович, как только дочка натянула гольфики и затянула пряжки на сандалетах.

  - Нет, в Париж, за мороженым.

  - В России оно вкуснее.

  - Зато там красиво.

  - Ну, хорошо, - согласился Гарин. - Опять твоим способом?

  - Понравилось?

  - Не то чтобы очень. Зато быстро. Хотя всё равно я не понял, как это тебе удаётся? И вообще, каким образом ты до такого додумалась?

  - Здрасьте, пожалуйста, вот отсюда, - Регишка наклонила свою голову набок и пальчиком постучала по голове Петра Петровича.

  - В каком смысле?

  - А кто мне вместо сказок на ночь постоянно свои расчёты читал? - Регишка подпёрла бока ручонками и, прищурившись, посмотрела на отца.

  Гарин наморщил лоб, вспоминая, возможно, что-то подобное и было. Видно совсем заработался над своим гиперлупоидом. Точно, пора временно отложить дела и взять отпуск.

  - Вот мне и наснилось, как я сажусь на паровозик и еду к бабушке в деревню. Сначала испугалась. Думаю, батюшки-светы, куда меня занесло. Хорошо, баба Таня не видела, а то бы такой тарарам устроила в панике. Потом вспомнила, как ты рассказывал про эс равно ви помноженное на тэ, поразмыслила, сообразила, что к чему и постепенно научилась вагончики в нужное место отправлять.