Гипнос

Внутри отеля что-то происходило, одичавшее пространство сжималось, дышать становилось труднее, но мы не видели ничего, что могло бы дать нам руководство к следующему шагу. Идти сквозь туман не представлялось возможным. Я судорожно искал выход из ситуации и вспомнил, почему мистер Биссел — тот самый, из-за чьей истории я не мог покинуть это место — был рад знакомству со мной. Я повернулся в ту сторону, где располагалось основное пространство вестибюля и молитвенно сложил ладони. Вспомнил тысячи отражений солнца, которые видел в каждой сияющей капле ливня на поле во время первого погружения. Вспомнил, как набегает извечная морская волна и сбивает с ног. Вспомнил, как резок и чист пейзаж, когда ударяют первые морозы. Собрав всю картину памяти воедино, я выставил ладони вперёд резким режущим движением. Миллионы микроскопических капель туманной пелены послушно расступились полукругом и выкатились за пределы вестибюля. Я бы мог обойтись без пафосной жестикуляции, но она пришлась как нельзя кстати.

Есть моменты, которые не требуют внимания, потому что не имеют значения. Моя напарница подошла ко мне сбоку, приподняла маску и, коснувшись кончиком носа моей ушной раковины, прошептала: «Это было круто». Я ощутил влагу и тепло ее дыхания. Настоящими ли они были или ощущения проецировались памятью — я не понял.

Есть моменты, которые единственно требуют внимания.

Вне зависимости от других обстоятельств, их значимости и огромности, вне зависимости от того, чем заняты мысли. Эти моменты невозможно предугадать, но и не заметить невозможно. Именно они и есть правда, есть сущность, есть мера ценности жизни.

За окнами вестибюля виднелась улица — пустынная и неподвижная. Не было милых парочек и гудящих машин. Вместо них на дорогах и тротуарах, на газонах и лестницах стояли горящие бочки. Сотня огней вздымала тепло в низкое красное небо. Я пошёл к разбитому окну, чтобы внимательнее изучить изменившуюся обстановку. Около одной из бочек грел руки мужчина в дорогом шерстяном костюме-тройке и бордовом пальто. Он смотрел на меня.

⁃ Зачем вы пришли? Я не ждал гостей.

⁃ Мы должны узнать, что здесь произошло.

Моя напарница подошла ближе. Я все ещё чувствовал осевшую влагу ее дыхания у себя на хрящевом заломе уха, но теперь эта влага испарялась и холодила кожу.

⁃ Ничего особенного. Только то, что должно было произойти.

⁃ Кто Вы?

⁃ Меня зовут Лоуренс Дэйл. Я — владелец отеля.

Передо мной стоял муж Трэйси Дэйл — заказчик, который боготворил свою пигалицу, страдающую от кошмаров.

⁃ Вы знали о взрыве?

⁃ Конечно. Я его спланировал.

⁃ Вы убили свою жену?

⁃ Нет, что Вы. Это сделало подставное лицо. Разве может деловой человек выполнять грязную работу собственными руками?

⁃ Почему Вы это сделали?

⁃ Потому что я всегда так поступаю. Я никогда не критикую, ни о чем не прошу. Просто в какой-то момент принимаю радикальные меры.

⁃ Почему Санта Клаус?

⁃ Трэйси любила подарки. Она — меркантильная дрянь. Прикидывается тупой и послушной, но на самом деле она ушлая и хитрая. Я сделал подарок, который она заслужила. А кто может вручить подарок лучше, чем сам Санта?

Его доводы были убедительны, хоть и противоречили тому, что Лоуренс Дэйл сказал мистеру Бисселу. Я слушал его ответы, но не знал, от кого они исходили. От того, кем миссис Дэйл хочет считать своего мужа или от того, кого она действительно знает и кем он действительно является? Ее кошмар был порождён страхом перед Лоуренсом Дэйлом. Перед тем, кто пришёл с мольбой о помощи для своей жены.

Я не хотел ликвидировать причину кошмаров Трэйси Дэйл, потому что понимал эту причину. Понимал не только механически, но и по-мужски. Я понимал, что мотивировало это причину вести за собой следствия. Миссис Дэйл боялась, потому что не смогла обвести мужа вокруг пальца и ждала от него мести, которая должна была сотвориться чужими руками.

⁃ Нам придётся уничтожить Вас, мистер Дэйл. Ты сделаешь это? — спросил я напарницу.

— Почему опять я?

— Из женской солидарности.

Они сработали без промедления — и женская солидарность, и моя напарница. Мистер Дэйл качнулся на ослабевающих ногах и упал на спину. Бочки потухли. Резко похолодало — лужи с хрустом покрылись хрустящим блеклым стеклом. Отель «Обливион Инн» возвышался монолитно и безжизненно, точно необъятная надгробная плита Лоуренса Дэйла. Вдалеке снова загудели сигналы машин. Затлели уличные фонари. «Эй, а мы неплохо справляемся, — заметила моя напарница, — до встречи».

Глава 4. Корень добра

Причина всегда проста. Объяснение чего-либо — тоже. Если требуется масса ресурсов для ответа на вопрос, значит отвечающий не понимает того, о чем говорит. Контекст и детали важны, но только для того, кто взялся разбираться с вопросом.

Причина проста.

Миссис Дэйл боялась кары за корысть. Джерри рассказал о своём сне из-за вины перед обществом. Мистер Биссел не обращал внимания на мисс о’Райли, потому что он был болен целью. Я очнулся в кресле, внутри кабины операционного уровня, потому что я ещё мог приносить пользу.

Никто не обращает внимания на причину.

Всем важно следствие.