Гипнос

Моя напарница поддержала меня и ее глаза вспыхнули неистовой детской радостью. Блеск её склер был виден даже через прорези маски. Она была способна так воодушевлённо радоваться маленькому киношному приключению даже несмотря на происходящее. Это было очаровательно.

По квартире и этажу бродила тишина. Я не слышал ее, но ощущал ее движение. Мы связали веревку и бросили один ее конец в окно. Я пошёл первым. «Не пялься на мою задницу!» — сказала моя напарница, когда оказалась надо мной. Разумеется, она так сказала. Может быть, она и согласилась на эту авантюру только ради того, чтобы сказать это. Но я все равно пялился. До земли не хватало пары метров веревки, но приземление не доставило неудобств. Асфальт принял нас, как мягкий матрас. Мы пошли вниз по улице — экипированные и подготовленные, но совершенно потерянные в неизвестном пространстве.

⁃ Откуда здесь все это? — Спросила моя напарница, оглядывая небоскрёбы, — где мы вообще?

Я думал о статуе, о мисс о’Райли, о бюро, о мистере Бисселе.

⁃ Тебя разве не интересно, откуда все это берётся?

Она могла проверять меня. Насколько я осведомлён. Насколько скрытен. Насколько верен. Она могла знать ответы на все вопросы, которые задавала мне. Могла сама перехерачить остальных участников оперативной группы и остаться со мной один на один. Меня охватывала паранойя, и я сам сгущал краски сомнений, но иначе было нельзя. Мистер Биссел повысил градус ответственности, и это действие было необратимым.

⁃ Ты знаешь, куда идти? — спросила напарница.

⁃ Всего лишь догадываюсь.

И я действительно догадывался, ориентируясь на волнение, исходящее нам навстречу. Оно было похожим на ветер, что дул из ванной в брошенной квартире, но имело свойство скорее магнитного тяготения, чем тактильно ощущаемого потока. Ощущение меня не обмануло. Мы дошли до отеля за несколько минут.

Некоторые стёкла вестибюля были выбиты. Внутри чернел обгоревший ковёр и понурые бессильные стены. Зеваки глазели на разруху с нескрываемым удовольствием — примерно так же, как я глазел на статую мисс Элис о’Райли. Мы вошли внутрь через парадную дверь. В этом была мрачная торжественность. Наверное, так чувствовали себя древние завоеватели, ступавшие по пепелищу разоренных поселений.

⁃ Я поищу что-нибудь.

Моя напарница отправилась осматривать мрачный просторный вестибюль. Я остался стоять на месте и внимать, надеясь уловить нечто схожее с тем, что привело нас в отель. Но энергетический фон не менялся. Волнение источалось этим местом, но очаг определить не удавалось. Вслушиваясь, я заметил, что гудение автомобильных сигналов и крики водителей стихли. С улицы на нас смотрели прохожие. Наше появление нарушило привычный ход событий. Окружение реагировало на нас. Теперь я чувствовал себя не безжалостным завоевателем, а нежеланным гостем. Я пытался связать теорию мистера Биссела с происходящим, но мысли путались.

⁃ Эй, — крикнула моя напарница, — тут люди. Похоже, сотрудники отеля.

Они скомканно сидели по углам в служебном помещении — в своих суконных ливреях с золочеными галунами и в белых перчатках, в рубашках английского шелка, с безупречным маникюром — и неотрывно смотрели на нас. У метрдотеля и администратора обгорели лица, волосы торчали клоками. Сквозь обугленные лоскуты кожного покрова виднелись зубы и кости скул.

⁃ Что здесь произошло?

Они молчали.

⁃ Кто вы такие?

Они молчали.

⁃ Вы чего-то боитесь?

Они молчали. Вопросы ни к чему не вели. Я осмотрел помещение. Ничего интересного. Пустые стены. Пустые полки. Пустые глаза.

⁃ Что будем с ними делать? — Спросила моя напарница.

У меня не было ответа. Я вышел в вестибюль. Его заволокло тяжелым переваливающимся туманом. Зацепок не было, нечего было исследовать, не из чего делать выводы. Я решил, что нужно провоцировать сон на реакцию и предложил своей напарнице сделать пару глубоких вдохов.

⁃ А почему я?

⁃ Я буду стоять на стороже и наблюдать.

И она сделала. Я стоял спиной к двери в служебное помещение и держал Кольт на вытянутых руках. Туман плавал по вестибюлю, вытекал в разбитые окна и втекал обратно в другие. Улица молчала. Тишина стала невыразимой. Я оглянулся на напарницу. Сотрудники отеля смотрели только на неё.

⁃ Непросто это выносить, — сказал она, — давай уйдём?

⁃ Как тебя зовут? — спросил я.

⁃ Трэйси Дэйл.

⁃ Что?

⁃ Я подумала, что забавно назваться тем именем, с чьим кошмаром мы идём разбираться.

⁃ И как? Забавно? Как тебя зовут по-настоящему?

⁃ Нам нельзя знать имён.

⁃ В этой ситуации можно, — сказал я.

⁃ Почему все думают, что если спросить человека имя, это разрядит обстановку? Чушь! В фильмах про переговорщиков без этого вообще не обходится. Я хочу выйти отсюда.

Странно ли это было или нет, но я разделял точку зрения своей напарницы. Иногда приходится переступать через принципы, чтобы угодить другому. Говорить и делать то, что самому кажется глупостью. Но я не мог предположить, что это действие покажется глупостью и тому, ради кого действие совершено.