Гипнос

⁃ Нет, — ответила одна из обнаженных девушек, точившая нож, — мы не подаём мёртвое мясо.

Она подошла к Арнелле и ощупала ее ноги, ягодицы и плечи.

⁃ Ты в хорошей форме. Красивая. Но мясо будет жесткое. А зачем тебе маска?

Арнелла не ответила. Девушка с ножом сняла с неё маску и припала к ее губам. Арнелла ответила. Поцелуй развивался. Мясники с винтовками животно ухмылялись. Один из них спустил штаны и начал мастурбировать. Эта гадкая идиллия продолжалась недолго. Арнелла щелкнула зубами и откусила язык девушки с ножом. Выплюнула его на пол и истошно закричала. Я моргнул.

Я моргнул в надежде, что оперативная группа погибла в коридоре у квартиры Элис от моих рук. В надежде, что и сейчас Арнелла останется нетронутой. В надежде, что непознанное явление снова проявит себя и остановит происходящий ужас. Когда я поднял веки, бойня осталась безжизненна. Моей напарницы не было в кандалах. Она вернулась в реальность вместе с криком. На полу лежал откушенный ею язык — от него тянулась темная струйка прямо к решётчатому отверстию слива в полу. Арнелла надеялась внести сумятицу ответом на поцелуй. Проделать брешь в обороне, заставить сделать ошибку, нарушить стандартный алгоритм действий. Жирные громоздкие мясники и нагие девушки лежали без движения в ломаных неудобных позах. Гудели фиолетовые лампы. Я был гол и холоден, кандалы — крепки. Я представил, как металл плавится в печи, обращаясь в текучий податливый материал, и оковы обмякли. Я освободил руки и оделся. Вышел в основной зал, почти не дыша.

Гости заведения все так же радовались жизни. Девушка, которая останавливала меня, чтобы предостеречь, коротко взглянула в мою сторону, на миг замерла, но потом вернулась к еде, напиткам и веселью. Никого из оперативников не осталось.

Не осталось даже моей напарницы.

Что-то неведомое берегло и спасало меня. Но я не понимал что это, не мог контролировать это и, если бы не Ронда, никогда не узнал бы о существовании этого. Видимо, я ошибся, когда в «Красном слоне» сказал мисс о’Райли, что Ронда оказалась там случайно. Стоя в основном зале заведения, ища пути развития событий, я слышал отдаленные голоса:

⁃ Он все ещё там?

⁃ Да, он там. Я не понимаю почему.

⁃ Все остальные вернулись?

⁃ Вернулись.

⁃ Будем ждать.

Я слышал эти голоса настолько глухо и отдалённо, что принял их за фантом. Нужно было найти распорядителя, и я спросил у официантки, где он. Официантка любезно провела меня на другую сторону зала, к сияющей барной стойке, и попросила подождать, пока она предупредит мистера Донована. Но я не стал ждать. Я прошёл за стойку, в закрытую дверь, взвёл курок и встретился с удивленным взглядом, скрытым за узкими очками.

⁃ Ой! Что Вы здесь делаете? Кто Вы такой? Почему Вы угрожаете мне оружием?

На его вопросы было бесполезно отвечать. Если мистер Донован сам не понимал, почему я держу его на мушке после всего, что я видел, объяснить не получилось бы. Он воспринимал происходящее за норму.

⁃ Что это за место? — Спросил я.

⁃ О, это — прекрасное место! В нем нет причин угрожать собеседнику оружием.

⁃ Вы держите посетителей силой?

⁃ Нет, это Вы держите меня силой, уважаемый гость. Мы дарим этим людям комфорт и безопасность. Они могут наслаждаться им сколь угодно долго. Опустите пистолет, и мы сможем забыть обо всем. Разве Вы не хотите покоя и счастья?

⁃ Покоя и счастья? Это же тюрьма.

⁃ Что Вы! Никакого заточения! Просто одно ничтожное условие — не выходить за пределы этого прекрасного — подчёркиваю — прекрасного места. Вы видели их? Они радуются жизни от всей души! У них нет проблем, их улыбки, их расслабленность, их счастье — это показатель успеха для сэра Мортимера. Почему Вы этого не понимаете?

— Кто он — этот сэр Мортимер?

— Великий человек!

— Где он?

— Охо-хо! Это совсем не Ваше дело, уважаемый гость. Зачем Вы здесь?

⁃ Мы пришли сюда, чтобы остановить вас.

⁃ Мы? Кто это — мы? Остановить нас? Пха! Но зачем нас останавливать? Вы что, не видите, как они счастливы, уважаемый гость? Вы хотите отобрать у них это?

Разговор ходил по кругу. Распорядитель действовал по определенному алгоритму, и я не мог ничего от него добиться. Мне было тошно слушать его визгливый бюрократический тон.

Я выстрелил, видя склизкий лоб мистера Донована через прицел. Это было так же просто, как выстрелить в мишень в тире во время изучения Кольта модели 1911 года. Это стало моим боевым крещением — тем, которое я, по крайней мере, помнил. Низкий раскатистый гул от взрывов покоившийся на грани перехода в инфразвук вышел за границы слышимости. Затих.

Я вышел из кабинета распорядителя и направился к входной двери заведения, чтобы удостовериться в результативности своих действий. На улице стояла все та же жара, но было тихо. Пыль медленно опускалась на землю.