Гипнотизер

– А если я за тебя отдежурю? – быстро спросил он и внимательно посмотрел на меня.

– Заманчиво. – Мне стало любопытно.

– Я подумал – у тебя семья, тебе нужнее побыть дома.

– Она опасна?

– В каком смысле? – с неуверенной улыбкой спросил он и начал щипать свою ракетку.

– Эва Блау? Ты считаешь, что она опасна?

Он опять бросил взгляд на двери.

– Не знаю, что и ответить, – тихо сказал он.

– Она тебе угрожала?

– Ну… все пациенты такого типа могут быть опасными, тут сразу не скажешь. Но я уверен, что ты с ней справишься.

– Обязательно справлюсь.

– Ты берешь ее? Эрик, скажи, что берешь. Берешь?

– Беру, – ответил я.

У Ларса порозовели щеки, он повернулся и пошел к линии подачи. Вдруг по внутренней поверхности бедра у него побежал ручеек крови; он вытер кровь рукой и глянул на меня. Сообразив, что я видел кровь, он пробормотал, что у него проблемы с пахом, извинился и хромая ушел с дорожки.

Прошло два дня. Я только что вернулся в свою приемную, когда в дверь постучали. Я открыл. В коридоре стоял Ларс Ульсон, а в нескольких метрах от него – женщина в белом плаще. У нее был беспокойный взгляд, а нос красный, как будто она замерзла. Худое острое лицо ярко накрашено, вокруг глаз голубые и розовые тени.

– Это Эрик Мария Барк, – сказал Ларс. – Очень хороший врач. Лучше, чем я когда-нибудь буду.

– Вы рано, – сказал я.

– Мы договорились? – нервно спросил он.

Я кивнул и пригласил их войти.

– Эрик, я опаздываю, – тихо ответил Ларс.

– Было бы хорошо, если бы ты присутствовал.

– Я знаю, но мне нужно бежать. Звони мне в любое время, я отвечу, хоть среди ночи – когда угодно.

Он умчался, а Эва Блау прошла за мной в кабинет, закрыла за собой дверь и посмотрела мне в глаза.

– Это ваше? – неожиданно спросила она и протянула мне фарфорового слоника на дрожащей ладони.

– Нет.

– Но я же видела, как вы на него посмотрели, – с издевкой сказала женщина. – Вы его захотели, правда?

Я набрал в грудь побольше воздуха и спросил:

– Почему вы думаете, что мне хочется этого слоника?

– А вам не хочется?

– Нет.

– А этого хочется? – спросила она и задрала платье.

Она была без трусов, волосы на лобке сбриты.

– Эва, не нужно так делать.

– Ладно, – сказала она, ее губы нервно дрожали.

Она подошла слишком близко ко мне. От ее одежды резко пахло ванилью.

– Давайте сядем, – невозмутимо предложил я.

– Друг на друга?

– Можете сесть на диван.

– На диван?

– Да.

– Тогда это вам следует сесть на диван. – Жещина сбросила плащ на пол, подошла к письменному столу и уселась на мой стул.

– Может быть, вы хотите немного рассказать о себе? – спросил я.

– А что вас интересует?

Я задумался: может ли она, несмотря на все свое напряжение, легко поддаться гипнозу или будет сопротивляться, попытается остаться замкнувшимся в себе наблюдателем.

– Я вам не враг, – спокойно объяснил я.

– Не враг?

Она выдвинула ящик стола.

– Перестаньте, – попросил я.

Она пропустила мои слова мимо ушей и принялась грубо шарить в бумагах. Я подошел к ней, отвел ее руку, задвинул ящик и решительно сказал:

– Этого делать нельзя. Я просил вас перестать.

Она упрямо посмотрела на меня и снова выдвинула ящик. Не спуская с меня глаз, вытащила пачку документов и швырнула на пол.

– Прекратите, – жестко сказал я.

У женщины задрожали губы. Глаза наполнились слезами.

– Вы меня ненавидите, – прошептала она. – Я знала, знала, что вы будете меня ненавидеть. Все меня ненавидят.

Ее голос вдруг стал испуганным.

– Эва, – осторожно сказал я, – никакой опасности нет. Просто сядьте. Возьмите мой стул, если хотите, или садитесь на диван.

Она кивнула, встала со стула и пошла к дивану. Неожиданно обернулась и тихо спросила:

– Можно потрогать ваш язык?

– Нельзя. А теперь сядьте.

Она наконец села, но тут же начала беспокойно вертеться.

Я заметил, что она что-то зажала в кулаке.

– Что у вас там? – спросил я.

Женщина быстро спрятала руку за спину.

– Подойдите и посмотрите, если не боитесь, – испуганно-враждебно сказала она.

Я ощутил приступ раздражения, но заставил себя говорить спокойно:

– Не хотите рассказать, почему вы здесь, у меня?

Женщина покачала головой.

– Как вы думаете? – спросил я.

У нее дернулось лицо.

– Потому что я сказала, что у меня рак, – прошептала она.

– Вы боитесь, что у вас может быть рак?

– По-моему, он хотел, чтобы у меня был рак.

– Ларс Ульсон?

– Мне сделали операцию в мозгах, мне сделали две операции. Мне дали наркоз. Меня изнасиловали, пока я спала.

Она посмотрела мне в глаза и торопливо растянула рот:

– Так что теперь я и беременная, и лоботомированная.

– Что вы хотите сказать?

– Что это прекрасно. Я очень хочу родить ребенка, сына, мальчика. Он станет сосать мне грудь.

– Эва, – сказал я. – Как вы думаете, почему вы здесь?

Она протянула руку и разжала кулак. Ладонь была пуста, женщина несколько раз повернула ее.

– Хотите осмотреть мое влагалище? – прошептала она.

Я почувствовал, что необходимо уйти или позвать кого-нибудь в кабинет. Эва вскочила и сказала:

– Простите. Простите. Я так боюсь, что вы меня возненавидите. Пожалуйста, не ненавидьте меня. Я останусь, мне нужна помощь.