Гипнотизер

Пока я опускался в море, мои пациенты, конечно, видели совсем другое. Они погружались в воспоминания, в прошлое, оказывались в детской, там, куда ходили подростками, на родительской даче или в гараже девушки-соседки. Они не знали, что для меня они в это же самое время пребывают глубоко под водой, медленно падая вдоль гигантских кораллов, рифов или шероховатых стен трещины в скале.

В моих мыслях мы все вместе погружались в прошитую пузырьками воду.

Сегодня я хотел увести их за собой в гипноз довольно глубоко. Мой голос проговаривал цифры, твердил о приятном расслаблении, а в ушах у меня гудела вода.

– Я хочу, чтобы вы погрузились глубже, еще немного, – говорил я. – Продолжайте опускаться, но теперь медленнее. Скоро вы встанете, очень мягко и спокойно… немного глубже, еще немного, а теперь встаем.

Группа стояла полукругом напротив меня, на песчаном морском дне. Плоском и обширном, словно гигантский пол. Вода была светлой, зеленоватой. Песок под ногами перекатывался мелкими правильными волнами. Над нами проплывали красные медузы. Плоские рыбки то и дело поднимали облачка песка и уносились прочь.

– Сейчас мы очень глубоко, – сказал я.

Они открыли глаза и смотрели прямо на меня.

– Шарлотте, сегодня ваша очередь начинать, – продолжал я. – Что вы видите? Где вы находитесь?

Ее губы беззвучно шевельнулись.

– Здесь нет ничего опасного, – подбодрил ее я. – Мы все время рядом с вами.

– Я знаю, – монотонно произнесла она.

Ее глаза были ни открыты, ни закрыты. Прищуренные, как у лунатика, пустые и отсутствующие.

– Вы стоите перед дверью, – сказал я. – Хотите войти?

Она кивнула, ее волосы колыхнулись от потока воды.

– Входите, – велел я.

– Хорошо.

– Что вы видите?

– Не знаю.

– Вы вошли? – спросил я с ощущением, что поторопился.

– Да.

– Но ничего не видите.

– Как сказать…

– Там что-нибудь странное?

– Не знаю, вряд ли…

– Опишите, что видите, – быстро попросил я.

Она покачала головой; пузырьки воздуха поднялись из ее волос и, сверкая, устремились к поверхности. Я понял, что допустил ошибку, что оказался нечутким, не вел ее, а пытался толкать вперед. И все же не смог удержаться и сказал:

– Вы вернулись в дедушкин дом.

– Да, – глухо ответила она.

– Вы уже перед дверью и идете дальше.

– Я не хочу.

– Сделайте всего один шаг.

– Может быть, не прямо сейчас, – прошептала она.

– Поднимите глаза и посмотрите.

– Не хочу.

У нее задрожала нижняя губа.

– Вы видите что-то странное? – спросил я. – Что-то, чего там не должно быть?

Глубокая морщина легла на лоб Шарлотте, и я внезапно понял, что она слишком быстро уходит от меня, просто вырывается из гипноза. Это могло оказаться опасным и иметь скверные последствия. Если Шарлотте выйдет из транса слишком быстро, она может погрузиться в глубокую депрессию. Большие пузырьки вырывались из ее рта сверкающей цепочкой. Лицо блестело, и сине-зеленая дорожка пробежала по ее лбу.

– Не нужно, Шарлотте, вам не обязательно смотреть, – успокаивающе сказал я. – Если хотите, можете открыть стеклянные двери и выйти в сад.

Шарлотте задрожала всем телом, и я понял, что опоздал.

– Теперь успокойтесь, – прошептал я и протянул руку, чтобы погладить ее.

Ее губы побелели, а глаза широко раскрылись.

– Шарлотте, мы все вместе осторожно возвращаемся на поверхность, – сказал я.

Ее ноги подняли густую тучу песка, когда она поплыла вверх.

– Подождите, – еле слышно позвал я.

Марек смотрел на меня, пытаясь что-то крикнуть.

– Мы уже возвращаемся наверх, сейчас я сосчитаю до десяти, – продолжал я, пока мы торопливо поднимались к поверхности. – И когда я произнесу “десять”, вы откроете глаза и почувствуете себя хорошо…

Шарлотте перевела дыхание, неуверенно встала со стула, поправила одежду и вопросительно посмотрела на меня.

– Сделаем перерыв, – предложил я.

Сибель медленно поднялась и ушла курить. Пьер последовал за ней. Юсси остался сидеть на стуле, тяжелый и вялый. Никто из них не проснулся до конца. Возвращение на поверхность оказалось слишком резким. Но так как нам предстояло скоро вернуться на глубину, я подумал, что лучше оставить членов группы в этом смутном состоянии. Я остался сидеть на стуле, потер лицо и сделал несколько пометок. Тут ко мне подошел Марек Семиович.

– Молодец, – сказал он и сухо улыбнулся.

– Получилось не так, как я планировал, – ответил я.

– По-моему, это здорово.

Приблизилась Лидия в своих звенящих украшениях. Ее крашенные перышками волосы вспыхнули, как медные нити, когда она попала под солнечный луч.

– Что? – спросил я. – Что здорово?

– Что вы поставили эту шлюху из высшего общества на место.

– Ты что говоришь? – заинтересовалась Лидия.

– Я не о тебе, я про…

– Ты же не станешь утверждать, что Шарлотте проститутка, потому что это не так, – мягко сказала Лидия. – Правда, Марек?

– Ладно, ну ее.

– Ты знаешь, что делают проститутки?

– Да.

– Быть проституткой, – с улыбкой продолжала Лидия, – это не обязательно плохо. Это выбор человека, и тут дело в шакти, женской энергии, женской силе.

– Точно, они хотят заиметь силу, – энергично подтвердил он. – Ни черта их не жалко.

Я отошел, просматривая записи, но продолжая прислушиваться к их разговору.