Гипноз. Основы

В России постижением гипноза занимались многие видные ученые своего времени: Данилевский, Токарский, Бехтерев, Янушкевич, Тарханов.

Данилевским в 1878 г. на заседании Харьковского медицинского социума было сделано официальное сообщение о итогах слежения гипноза у лягушки. В своем докладе он высказывал идею о родстве гипноза у звериных и человека. В начале 80-х годов XIX столетия Токарский впервой начал читать курс гипнологии в Московском институте. Молодой Бехтерев в 1884 г. находился на стажировке в Сальпетриере у академика Шарко и по возвращении в Россию много времени уделял постижению гипноза и его целебного воздействия.

Постижение гипноза в России имело свои препятствия, возникшие из-за одного казуистического случая. В 70-х годах XIX столетия по Европе гастролировал знаменитый магнетизер Ганзен. Во время выступления в одном, близком к высшим медицинским сферам того времени, доме Санкт-Петербурга, куда были приглашены видные психиатры во главе с профессором Мержеевским, Ганзен бесплодно пытался магнетизировать 2-х молодых людей, у которых фактически все его действия вызывали насмешку. Сеанс провалился, Ганзен с позором уехал, а академик Мержеевский с недовольством по поводу такого шарлатанства обратился в Врачебный Совет. Медицинским Советом были запрещены публичные сеансы гипнотизма и наложены ограничения на использование гипноза и докторами (сеансы гипнотизации нужно было проводить в присутствии третьего лица, неукоснительно доктора). Важные врачи отказались от использования гипноза в своей практике, дабы не рисковать своим именем и расположением, а это привело к тому, что гипноз как целебное средство начали применять высокопрофессиональные гипнотизеры-шарлатаны. Понадобились годы, дабы добиться отмены ограничений на применение гипноза в медицинских целях. Будучи теснее профессором, Бехтерев извещал Медицинскому Совету о необходимости снятия запрета, что и было сделано соответствующим постановлением.

Таким образом, к 80-м годам XIX столетия относится усиленная научная разработка гипноза как целебного способа, что оказало в свою очередь главенствующее воздействие на выяснение этиологической роли психогенных факторов в становлении неврозов. Гипноз стал началом каждой научной психотерапии, во каждым разнообразии ее способов.

Вообще, вторая половина XIX столетия характеризовалась невиданным интересом к безусловно-научным загвоздкам. Фуроры физики и химии дали существенный толчок становлению физиологии. Работы Мюллера, Холла, Брока определили экспериментальные подходы к постижению мозга. Патологическая анатомия и гистология достигли необычайного рассвета в трудах Вирхова. В 1859 г. мир узнал эволюционную теорию Дарвина. В 1866 г. в России были отпечатаны «Рефлексы головного мозга» Сеченова и в этом же году книга была запрещена властями, в Лейпциге Вундтом была открыта первая лаборатория экспериментальной психологии, Тьюк в 1872 г. впервой ввел в ученый обиход термин «психотерапия».

В Европе золотой век гипноза подходил к концу. Апогеем стал 1-й Международный съезд «Гипнотизм экспериментальный и целебный», проходивший в Париже в августе 1889 г. под почетным председательством Шарко. В съезде участвовали Ломброзо, Льебо, Бернгейм, Дежерин, Жане, Бабинский, Форель, Маньян, Фрейд, Джеймс, Бехтерев и многие другие вестимые ученые, что подтверждало огромный интерес и официальное признание этого вида психотерапии.

Школа Нанси стала приписывать большее значение внушению, чем самому гипнозу. Фармацевт Куэ в 1910 г. открыл в Нанси собственную больницу, где лечил по своей методике. В создание способа целебного самовнушения внесли взнос Тарханов, Бехтерев, Боткин, разработав личные подлинные приемы. Скромная по оглавлению формула самовнушения Куэ легла в основу таких способов, как аутогенная тренировка, биологическая обратная связь, медитация, релаксация и др.

С конца 90-х годов XIX столетия, как реакция на непомерную экспансию гипноза, стали разрабатываться твердо иные способы психотерапевтических воздействий. Говоря о стыке столетий, невозможно не припомнить о том, что это было переходное время от постклассицизма к модерну в литературе и искусстве, математика окончательно уступает «пальму лидерства» физике, быстро прогрессирует психология Это переходное время в России получает поэтическое наименование «серебряный век».