Гипонавт: рождённый во сне

Через полчаса Михаил, пропустив Марию в арку, чуть замешкался, чтобы выкинуть в помойное ведро обёртку от жвачки вместе с комком резинки, дожёванной им. В этот момент его нагнал человек с букетом роз, завёрнутым в газету. В букете находилось огнестрельное оружие, что стало понятно при взгляде на торчавшие ножки цветов, к которым крепился приклад, выхваченный из тьмы скупым светом фонаря с фасада «сталинского» дома.

Вооружённый незнакомец нетерпеливо осведомился:

— Она к себе пошла, на Каретный, дом пять?

Последовал короткий как очередь ответ, призванный сбить с толку:

— Его нет дома.

Мозгу Тимура понадобилось ровно столько времени, чтобы осмыслить информацию, сколько кулаку Заносова — долететь от уровня груди до челюсти злоумышленника в ломаном, но эффективном полуапперкоте.

Обрезов упал без сознания, однако успел запомнить Заносова. Сам Миша понял, что гипнонавтам теперь придётся искать другое убежище. И чем скорее они его найдут, тем будут спать спокойнее.

Сон 9

Три года назад, будучи двадцати пяти лет от роду, житель Замкадья Адамиев под влиянием весёлых антиалкогольно-антитабачных видеороликов, наводнивших Сеть, и беременности своей жены осознал, что пора начинать вести здоровый образ жизни. Антон относительно легко сумел отказаться от употребления веществ, уменьшающих здоровье и расшатывающих нервное и психическое равновесие, однако стать полноценным гипнонавтом с высокой степенью осознанности ему так и не удалось.

В то время, попрощавшись утром с беременной женщиной и выйдя из дому, он обычно ехал в нелёгких раздумьях по пути на работу в переполненном салоне общественного транспорта. Держась за поручень, Антон представлял собой уже лысеющего мужика в чёрных брюках длинее его размера, которые свисали на сандалии, надетые на грязные носки. Зажав в кулаке ручку пакетика в цветочках, Адамиев весь нервно подёргивался, озаряя троллейбус неподконтрольным безумным взором и щеголяя тупой мимикой лица с трёх-четырёхдневной небритостью. На сутулую его спину была надета абсолютно серая куртка, словно сделанная на заказ специально для завершения образа. На запястье — тату с шахматной ладьёй, надпись на боку фигуры гласит: «Тохан обладенный!». Тату с изображением велоцираптора на груди («Тохан» с детства являлся большим поклонником «Парка юрского периода» — фильма, видеоигр, комиксов и прочего связанного стаффа). Татуировки оставались последними отпечатками яркого детства, от которого сохранилась всего лишь одна привычка — засыпать, громко включая плеер. Чаще всего по ночам в уши Адамиева лились отнюдь не чарующие звуки ансамбля под названием «ВелосиРЭПторз», в котором он же сам в своё время начитывал, нацепив на голову искусственную личину хищного ящера, отчаянно-смелые, как ему и теперь ещё казалось, матюги тщательно зарифмованного рэпованного речитатива.

«ВелосиРЭПторз» атаковали из террариума наушников державшегося за поручень Антона, жадно вгоняя свои свёрла в его мозг:

«В городе жить — значит, жить в преступленьях!

Чёрная метка луну съест в мгновенье!

Полон страданий чужой жирный путь!

Думал, как ин, под себя всех прогнуть?

Делай людей поскорей, звоночек,

Дели людей по полам!

Мы за Крымваш распилим от почек

Бензопилой пополам!»

Это случилось, когда уже три ночи от подобных ритмов низшей темнокожей расы, вредных и для людей, дохли ВЖИС Антона. Сперва откинулись два кола, следом и пара филов по одному. Сны Адамиева без подпитки инопланетной силой приобрели характерный лаконично-примитивистский дизайн. Впрочем, случайное открытие методов борьбы с тихим вторжением, способное облегчить гипнонавтам их участь, Адамиеву предстояло унести с собой в могилу — он оказался слишком неразвит в умственном отношении, чтобы, заинтересовав собой колов, вызвать их на диалог. А потом стало поздно.