Гипонавт: рождённый во сне

— Наш метаболизм перерабатывает испражнения в импульсы вашего бессознательного, вызывая индивидуально-либидинальные особенности. Причём начинаем мы паразитировать с раннего детства — в этом ваш Зигмунд Фрейд абсолютно прав. Сами ВЖИС питаются опытом переживаний, который аккумулируется в ходе вашей жизни. Чем эмоции хлеще, тем наш обед гуще — отсюда и пожизненное сексуальное рабство ваших душ. Ты из него вырвался, и такие как ты — ваша последняя надежда. Переработав ваш опыт, таги с филами делятся им с вами же — своего рода бесплатный довесок к сексуальной жажде самого разного рода. Повзрослев, вы забываете, скажем, то чувство, когда играешь в роботов-трансформеров. Во сне оно может вернуться вновь. Но чаще возвращается эрос, пережитый когда-то. И фиксация либидо. Причём всё это зачастую возможно в рамках одного и того же сна! Подлинное искусство видеть сны — пока ещё terra incognita для человечества, но ежели всё пойдёт по нашему плану, то есть шанс, что через несколько столетий вы не только научитесь видеть сны сами, но ещё и обойдёте в этом своих учителей и, так сказать, создателей.

— И к чему мы придём в итоге? Куда приплывём по этому пути?

Продолжил опять «дуэт»:

— Когда едешь на поезде, важно, куда он тебя привезёт, а сам путь вторичен. Но жизнь — такой поезд, который всё равно всегда едет в бездну. В этих условиях важен прежде всего сам путь.

В ту ночь сон на этом и закончился, а следующий наступил ещё днём, когда гипнонавт, утомлённый интенсивными тренировками по йоге и боевым искусствам, в последнее время продолжавшимися до полуночи, уснул в метро. Колы не предупредил его об опасности, потому что и сами не ведали, что у официальных сил, готовивших тихое вторжение, так много союзников среди простых людей.

Сперва Заносов привычно ходил в обществе колов по пространству сна, чуть ли не здороваясь с причудливыми изваяниями, словно с Командором, за руку, как вдруг Дин и Боз исчезли, оборвав на полуслове аргументацию в ходе философской беседы. Внезапно с четырёх направлений показались гигантские мусоровозы и такие же землеройки. Статуи — естественные убежища гипнонавта — по одной начали исчезать без возврата в кузовах мусоровозов и пастях землероек. Михаил понял, что скоро деваться ему станет некуда.

Вдруг, прорвав ткань ночи, пред Заносовым возник, весь окровавленный чёрным, кол — гипнонавт узнал Боза. Боз протянул кадилдо, и Миша, схватившись за шар, оказался вытянут в иное место. Здесь шла битва: Дин как мог в одиночку отражал атаки суперкола — крупного, втрое длиннее обычных ВЖИС существа, наносившего удары тремя десятками сильных рук. Указав Михаилу в сторону мутных кустов, Боз оставил его и, подойдя к суперколу с тыла, ринулся в последний бой.

Миша скрывался всё дальше вглубь сна, когда вдруг услышал сдвоенный крик боли, после которого была тишина.

В реальности в это время произошёл своеобразный «теракт»: при приближении к голове гипнонавта среагировала гипнобомба в чемоданчике с игривой надписью «Чёткий попт за телефон „Самсунг“!», который держала в руках некая женщина в тёмных очках. Так Миша остался без колов.

Сон 12

Четвёртый кандидат в мессии двадцать первого века проживал во Владикавказе, и был при этом грузином. Виктор Ахвледиани, гипнонавт, обитал возле парка в одном из домов на улице Чапаева. В сорок втором Сосо, дед Виктора, в составе тридцать седьмой армии Северной группы войск воевал с немцами на территории оккупированной Северной Осетии.

В результате разгрома врага к Северной Осетии отошли земли, с которых выгнали ингушей. Вакантное жизненное пространство заняли осетины с севера и юга и выходцы из внутренних районов Грузии, в числе последних был и Сосо.

Впоследствии сын ветерана и он же отец Виктора перебрался во Владикавказ, где работал сторожем одного из театров. Сам тридцатисемилетний Витя не пил и не курил, и от этого по ночам он видел яркие цветные сны, которые мог вдобавок модифицировать своими волей и воображением.

Колы Фар и Джэ не сразу обратили внимание на горца. Виктор развивался как «ночной странник» крайне медленно, причём сложно было даже сказать, что именно служило тому причиной: то ли его увлечение гейским порно (особенно он любил фильмы «Всем известный пидор местный», „Gayfriend“, «Акции прямой кишки», «Онанируй на меня и уринируй!», «Шоколадница», «Мастурбанк 3: Семейное Полужжение» и «Хороший елдок»), то ли его дислексия. В общем, так или иначе, но до тридцати семи лет Ахвледиани не представлял для колов ровным счётом никакого интереса — его спорадически возникавшие осознанные сновидения не были в достаточной степени интенсивными.

В тридцать семь, под впечатлением от некой анонимной статьи в Интернете, Виктор взял за обыкновение выпивать в день по пять литров чистейшей воды; понял, что не мыть руки — это очень плохая примета; перестал есть мясную пищу и стал забираться время от времени на гору Араухох, подолгу медитируя возле вершины. Это не могло не принести свои плоды, и колы-инсургенты Фар и Джэ провели частичную инициацию грузина.