Гипотеза симуляции

– Сейчас не сезон. Животные поступают редко. Это раньше, считай, каждый день привозили. Были и кошки, и собаки, и всякая мелочь вроде хомяков. А сейчас, знаешь, зоозащитники свой закон продавили, если выбросил на улицу зверюшку, так тебя вычислят и такой штраф впаяют! Кошечка дороже крутой тачки встанет. И все-таки их много, – Марта горестно вздохнула. – Я бы всех взяла. Правда. Да и ты наверняка кого-нибудь присмотришь.

Халатик Марты распахнулся, и Фэй увидела бугристые полные бедра. Под слоем жира явно угадывались тугие мощные мышцы.

– Это от велосипеда! – заметив пристальный взгляд, объяснила Марта и похлопала себя по ляжкам пухлой ладошкой. – Я раньше была велогонщицей.

Марта замолчала, давая Фэй возможность прокомментировать, но ждала она напрасно.

– А.. Молчишь… Короче, после травмы позвоночника пришлось завязать. И я пошла учиться на ветеринара. С детства люблю животных. Я ж на батиной ферме выросла. Он меня и воспитывал, после того, как маманя срулила с каким-то байкером. Она всегда была ненормальная, вроде хиппи. Ну да господь ей судья!

Какой только живности на ферме не было! Лошади, коровы, овечки, гуси, собаки и кошки, конечно, куда без них. Еще у меня был ручной козлик, представляешь? Однажды я взяла его себе в комнату, так этот чертенок своими копытцами разорвал все подушки! То-то нам досталось!

«Как же у нее все просто, у этой веселой толстухи с торчащими из головы оранжевыми косичками! – Фэй краем уха слушала трескотню Марты и послушно шла следом за ней. – Во всем находит причину для радости, даже здесь. А моя радость – это фантом. Кто-то чувствует фантомные боли, а я – фантомную радость. Только от нее ни капельки не весело»

– Н-да, не больно ты разговорчива. А я наоборот, люблю поболтать. Мой парень говорит, что я строчу, как «Ундервуд» его дедушки. Ты не знаешь, что это такое? Никак не спрошу, все боюсь показаться деревенщиной.

К девушкам тихо подошла невысокая полная девочка лет десяти, обняла Марту за живот и стала тереться белокурой головой о подмышку.

– Это Бонобо – наш талисман, – потрепав девчушку по макушке, с гордостью сказала Марта. – Дочка сторожа. У бедняжки синдром Дауна. С новыми стандартами генетического здоровья она бы не выжила в обычном мире. Вот и прячут ее здесь.

Бонобо задрала голову и глухо засмеялась. Из ее широкого усаженного мелкими кривыми зубками рта, текла густая слюна.

– И главное, – Марта понизила голос и заглянула Фэй в лицо. Глаза у нее были большие, сине–голубые, с белоснежными белками в мелкой розовой сеточке. – Старайся не привязываться к животным. Они приходят сюда и уходят. Ты и сама у нас пришлая. Поможешь приюту найти им хозяев – и на том спасибо. Звери – они такие, хуже парней, ей-богу! Не заметишь, как потеряешь голову и влюбишься. И все, пиши пропало. Я вот влюбилась! Пошли, познакомлю.

И ее полные темные губы расплылись в сытой улыбке.

Бонобо неотрывно следовала за ними.

В самой дальней клетке возле заваренных железных ворот лежал огромный лохматый пес. Он был грязно-белого цвета с черными пятнами. Увидев девушек, он вскочил, замотал хвостом и глухо рявкнул. Марта отперла клетку и зашла внутрь. Псина вразвалку подошла к ней и ткнулась носом в живот.

– Это Дварф, мой сладкий гномик! Знакомься! Правда, красавчик? – в этот момент было не совсем понятно, с кем говорит Марта с Фэй или с псом. – Эх, видела бы ты его месяц назад. Кожа да кости! Говорят, три месяца жил на автозаправке, никого к себе не подпускал. Еду из рук не брал, питался из мусорных баков. Потом попал к нам, отъелся. Да, гномик? Скоро я заберу тебя в новый дом!

Марта с улыбкой потрепала пса по загривку, повернулась к Фэй и уже сурово повторила:

– Не привязываться. Не заглядывать в глаза. Не влюбляться. Животные, они такие же, как и люди, – наглые и самодовольные. И всем им от тебя что-то надо. Каждая четвероногая тварь вечно что-то у тебя выпрашивает, то еду, то внимание, то все сразу. Это все сразу и называется любовью. Выпросят, вырвут, а потом исчезнут. Найдут кого-то лучше, щедрее. И если что-то и оставляют тебе, то только чувство вины. Ну, пошли к остальным?

За высоким бетонным забором в кричащих пятнах граффити, оказался целый живой мир. От такого зрелища у Фэй с непривычки закружилась голова. Бесконечные ряды клеток сливались в единую длинную полосу и одну на всех клыкастую, глазастую, скорбно и подобострастно взирающую на тебя морду.

Фэй выдали планшет для записей, и она тут же начала придумывать животным имена – в ход пошли герои комиксов, сериалов и сказок. Но звери были для нее трудно различимы между собой. Наверное, поэтому она сразу же забывала, кого и каким именем наградила.

Фэй целенаправленно выбрала одну из собак и попробовала составить на нее описание. Таланта у нее явно не хватало. Получалось что-то бездушное, многословное и пафосное. Попробовала исправить и повернуть по-другому. Результатом стало подобие объявления о продаже подержанного электромобиля. В общем, с текстами получилось совсем плохо.