Гиппократ

Это двойное движение, состоящее из нажима вниз и вперед, чтобы поставить на место головку бедра, требует силы и сноровки. Другая операция касается того же типа вывиха. Но в ней не используется скамья Гиппократа. Это более эффектный метод, преимущество которого в том, что его можно было использовать внё рабочей комнаты врача. Больного подвешивают за ноги вниз головой на балке дома, пропустив под колени широкое и мягкое полотнище и привязав руки вдоль тела:

«Когда пострадавший подвешен, хорошо обученный и сильный человек должен просунуть, нажимая, руку до локтя между бедрами, затем положить ее между промежностью и головкой вывихнутой кости; затем присоединить другую руку к той, что прошла между бедрами и стоя, справа от подвешенного тела больного, быстро повиснуть в воздухе и оставаться как можно перпендикулярнее».

В этих отрывках одно и то же прилагательное служит определением помощника: он должен быть «хорошо обучен» (eupaideutos). Следовательно, некоторые помощники получали хорошее медицинское образование.

Тем не менее помощники остаются безымянными персонажами. Точное число их неизвестно (при хирургических операциях их было, как минимум, два, а может быть, и больше), как и социальное происхождение. Очень часто хирургические трактаты довольно неопределенно называют ассистента «некто», «человек», «другой». Собирательный термин для их обозначения «hyperetai» — термин первоначально флотский: «тот, кто гребет под началом». Но смысл его был расширен и обозначал вообще помощников, ассистентов, слугу, сопровождавшего тяжеловооруженного воина (гоплита) во время похода.

Кем были эти опытные помощники: рабами, прикрепленными к врачу, или свободными людьми на его службе? «Гиппократов сборник» по этому поводу молчит. Согласно «Законам» Платона, могло быть и то, и другое:

«Не правда ли, есть люди, которые являются врачами, а другие ассистентами врачей (hyperetai), но мы их, вероятно, тоже называем врачами?» — спрашивает афинянин. — «Непременно», — отвечает Клиний. — «Пусть эти последние являются свободными или рабами, — продолжает афинянин, — они приобретают знания в этом искусстве, следуя наставлениям учителя и наблюдая за его действиями».

Следовательно, ассистенты, называемые «hyperetai», как и у Гиппократа, могут быть рабами или свободными людьми. Прежде всего этих помощников не следует путать с учениками (mathetai).

Ученики в рабочей комнате врача

Ученики присутствовали в рабочей комнате врача в том же качестве, что и его сыновья. Они учились, наблюдая за учителем, или, следуя его примеру, тренировались в обращении с инструментами. «То, что происходило в рабочей комнате врача, почти полностью находилось в ведении учеников», — заявляет трактат «Врач». Автор перечисляет инструменты и заключает:

«Таковы инструменты, в обращении с которыми ученик должен быть натренирован».

На сцену выходит врач

Теперь выведем на сцену врача, того, кто действует (dron). Врач собирается оперировать больного. Прежде чем приступить к манипуляциям, врач должен произвести благоприятное впечатление на больного и на тех, кто его сопровождает.

Первейшим условием было, чтобы сам врач выглядел здоровым. Помните, как Сократ в шутку рассматривая свою кандидатуру на должность общественного врача, упоминал это первое условие. В трактате «Врач» сказано:

«Для врача должно быть правилом иметь хороший цвет лица и быть в теле сообразно своей природе, так как большинство людей считает, что те, тело которых в плохом состоянии, не смогут надлежащим образом лечить других».

Эта мысль должна быть очень распространенной во времена Гиппократа. Она уже была выражена в греческом театре. Хор в «Прометее» Эсхила при виде героя, прикованного к скале за то, что он похитил огонь Зевса, восклицает:

«Подобно плохому врачу, заболевшему в свою очередь, ты отчаиваешься и не можешь найти лекарства для себя самого, которые бы тебя исцелили».

Сравнение тем более жестокое, что Прометей называл себя изобретателем медицины. Таким образом, хороший врач не имеет права быть больным.

Более того, он должен предстать в глазах того, кого будет лечить, человеком серьезным и спокойным, без суровости, но и без чрезмерной веселости. С одной стороны, «суровость одинаково отталкивает как здоровых, так и больных», но с другой, тот «кто легко заражается смехом и предается чрезмерному веселью, считается чуждым приличиям». Именно чувство меры определяет Гиппократов идеал.

Безукоризненно отработанная манера поведения поддерживала престиж профессионала. Хороший врач добросовестно заучивал свою роль и заранее знал, что должен делать. Он не мог себе позволить растеряться в непредвиденных ситуациях. Это требовало хорошей памяти, практики и хладнокровия. Ничто не отдается на волю случая или импровизации.

Наставления, являющиеся, согласно «Клятве», частью медицинского образования, — не только морального свойства. Они до мельчайших деталей регламентируют позы и жесты того, кто оперирует. Процитируем отрывок из «Рабочей комнаты врача»: