Гитаговинда

Идеи «Гитаговинды» отразились и в литературе хинди. В этой связи следует назвать прежде всего крупнейшего представителя средневекового бхакти — поэта Кабира (XIV—XV вв.), его «Биджак» («Счет») пронизывает та же аллегория (Бог — супруг, душа — возлюбленная), философа Валлабхачарью (XV в.) и др. В развитии кришнаитской тематики большую роль сыграло творчество Сурдаса (1483—1563), писавшего на брадже — диалекте западного хинди. Его огромная поэма «Сурсагар» в 12 разделах (ок. 60 000 стихов) основана на X книге «Бхагавата пураны»; сюда же включены краткие стихотворения («винаи»), восхваляющие Кришну. Мотив любви к Кришне, близкий к настроению Чайтаньи, пронизывает творчество поэтессы Мирабаи (1499—1547) из Мевара в северо-западной Индии. Среди ее произведений, в частности, комментарий к «Гитаговинде» («Гитаговинд ка тика») и «Песни о Кришне» («Раг говинд»). Ряд произведений на санскрите и брадже написал Госвами Хитхариванш (XV в.) — наставник секты «Возлюбленных Радхи», ставивших поклонение Радхе выше поклонения Кришне и отождествлявших себя с ее подругами. На брадже писал поэт Бихари Лал (ок. 1603—1663), составивший 700 строф о любви Кришны и Радхи. Можно назвать в этой связи и памятники других индийских литератур — малаялам (ср. поэму «Кришна-гата» — «Песнь о Кришне», ок. середины XV в.), гуджаратской (ср. «Говинд гаман» Нарасинха Мехты, 1414—1480), ассамской (творчество Мадхавы Кандали в XV в., перевод «Гитаговинды» Кавираджем Чакраварти на рубеже XVII—XVIII вв. и т.д.), непальской (например, у Индираса, Бидьяраньякесари и др. — уже в XIX в.), ория (кришнаитская лирика XVIII—XIX вв. Кависурьи Баладевы Радха, Бхактачарана Гопалкрушны)[123].

«Если рассматривать всю средневековую индийскую литературу в целом, то можно заметить, что в ней господствовал вишнуизм, а в вишнуитской поэзий как таковой прочно удерживали свои позиции кришнаиты»[124]. Эти слова Нагендры можно дополнить замечанием о том, что после средневековья «вся последующая поэтическая традиция на всех индийских языках вплоть до наших дней находится под влиянием кришнаитской формы вишнуизма... Без знания основных идей вишнуизма и основных моментов мифа о Кришне нельзя понять ни содержания, ни формы обширнейшей индуистской любовной лирики и индийской лирики вообще»[125]. Уже это обстоятельство в значительной мере определяет место, занятое в индийской литературе «Гитаговиндой» как одним из высших художественных образцов кришнаитской литературы. Говоря о кришнаитской классике, исследователи, как правило, называют здесь прежде всего поэму Джаядевы. Вслед за многочисленными обработками и подражаниями она становится известна и в более или менее точных переводах на новоиндийские языки, появляющихся уже в XVIII в. (1736 г. — бенгальский перевод; 1775 г. — хинди и т.д.). Влияние «Гитаговинды» выходит за рамки чисто литературные: она отражается в сценическом искусстве — в бенгальских «джатрах», в издавна распространенном в Керале жанре катхакали, сюжеты которого, как полагают, заимствовались у Джаядевы (так называемый кришнаттам, появившийся в XVII в.), и т.д.[126]. Ее песни поныне бытуют в различных музыкальных вариантах в Бенгалии, Ориссе, Бихаре, Непале, Керале и других областях[127]. Она издавна вдохновляет индийских художников.

Став известной в Европе с конца XVIII в. благодаря переводу В.Джонса, «Гитаговинда» сразу же обратила на себя внимание читателей, соперничая по своей популярности с «Сакунталой» Калидасы. Ее высоко ценил Гете, ознакомившийся с поэмой по английскому переводу Ф.Дальберга. Считая, что Дальберг не понял отдельных мест, Гете сам высказал намерение перевести конец поэмы[128]. Как уже говорилось, Джаядева заинтересовал и Шеллинга.