Гитлер и Габсбурги

Большинство сверстниц Марии-Терезы жили в тени сильных отцов, мужей, братьев. Происхождение предназначало ее для королевского брачного ложа; но весь свой ум, силу и женское обаяние ей предстояло употребить на борьбу за выживание в мире мужчин. Женщин многих поколений Браганса и Габсбургов она наставительно учила делать то же самое. В 1938 г. пришла очередь Элизабет и Мэйзи Гогенберг. В предстоявшей схватке с Адольфом Гитлером и его гестапо им очень нужны были мудрость, опыт и сообразительность Марии-Терезы[656].

Она дала три совета: «Никогда не сдаваться. Никогда не показывать, что страшно. Договариваться лично и только с самыми вышестоящими»[657]. Именно так эрцгерцогиня поступала, поддержав решение Франца-Фердинанда жениться на графине Софии Хотек и взяв в союзники самого папу Льва XIII против самого императора Франца-Иосифа[658]. В то время, когда женщины держали совет в величественном дворце Марии-Терезы на Фаворитенштрассе, Макс и Эрнст встретились в камере венской тюрьмы. Вскоре там же оказались мэр Вены и государственный секретарь по общественной безопасности. Как и Максимилиан, несколько недель назад они чуть было не заняли пост канцлера Австрии, а теперь оказались пленниками Адольфа Гитлера. За несколько дней до аншлюса опросы общественного мнения показывали, что подавляющее большинство австрийцев собирались голосовать против аннексии. Немецкий генерал Альфред Йодль записал в дневнике, что нацисты опасались, как бы плебисцит «не дал сильнейший козырь в руки монархистов»[659].

Ранним утром следующего дня Элизабет и Мэйзи появились в штаб-квартире венского гестапо. У каждой была своя роль. Пока герцогиня Элизабет Гогенберг держала речь, Мэйзи, умело читая по губам, разузнала, где находится кабинет Эрнста Кальтенбруннера, уроженца Австрии и шефа местного гестапо[660]. Именно так нацистов изображали в Голливуде: это был высокий, смуглый верзила с лицом, испещренным оспинами и шрамами; небольшими, глубоко посаженными глазками он буравил своих собеседников. До аншлюса правоохранительные органы Австрии три раза арестовывали его за участие в заговорах и государственную измену. Теперь тридцатичетырехлетний нацист, которого некоторые называли гориллой, обеспечивал государственную безопасность страны[661].

В то немыслимо напряженное утро консервативно, но модно одетые женщины улучили момент, проскользнули мимо нескольких постов охраны и внезапно появились в личном кабинете Кальтенбруннера. Последовал горячий разговор; они требовали объяснений, за что арестовали их мужей. В чем их обвиняли? Когда их можно будет увидеть? А самое главное: в какой именно день и час их освободят? Застигнутый врасплох нацист удивился настолько, что приказал вывести женщин из здания. Это были, пожалуй, единственные гражданки Австрии, которых вышвырнули из жуткого венского гестапо[662].

В статье, опубликованной 23 марта 1938 г. в New York Times, сообщалось, что аресты идут по всей Австрии. «Список самый пестрый: виднейшие монархисты, католики, социалисты, коммунисты и лидеры крестьянского движения». Заголовок гласил: «Принцы Габсбурги арестованы австрийскими нацистами», а сама статья сопровождалась большими фотографиями «принца Эрнста Гогенберга» и «принца Макса Гогенберга». Во второй статье подробностей было уже больше. «Особая охранная структура Гитлера, – сообщала Das Schwarze Korps[663], – заключила их под стражу и выражает презрение их семьям и им лично»[664].

На следующий день заголовок в New York Times был таков: «Чистки в университетах – ограничений для евреев становится все больше». Евреи, будучи «не-арийцами», теряли работу, но страдали не они одни. Два католика, один – лауреат Нобелевской премии по медицине Отто Лёви, другой – по физике – Виктор Франк Гесс[665], были в два счета уволены со своих университетских кафедр. Одного за другим арестовывали министров и действовавшего, и прошлых правительств[666].

В то же утро Элизабет и Мэйзи снова появились в штаб-квартире гестапо. Кальтенбруннер отказывался их принимать, но женщины упорно ходили к нему каждый день. Мимо них на допросы водили сотни безмолвных, протестовавших, избитых, рыдавших, напуганных узников. Среди них была и дочь Зигмунда Фрейда Анна. Ее потом освободили, но ее восьмидесятидвухлетний легендарный отец, сам тогда находившийся под домашним арестом в Вене, твердо решил уехать из Австрии. Кое-кто уже опоздал. Многие арестованные исчезли навсегда[667].

26 марта 1938 г. жены, в который уже раз придя в гестапо, узнали, что их мужей в городе нет. Больше им не сказали ничего. Не теряя ни минуты, обе кинулись на Фаворитенштрассе, в резиденцию Марии-Терезы. Она посоветовала подниматься выше по инстанциям. Через несколько часов отец Мэйзи, капитан Джордж Джарвис Вуд, буквально выполнил то, что она сказала, и вылетел в Лондон, надеясь, что британское Министерство иностранных дел поможет ему в розысках братьев[668].