Гитлер: мировоззрение революционера

Первоначально это, безусловно, также выполняло функцию защиты пакта со Сталиным, заключенного в 1939 г., когда Гитлер в письме Муссолини 8 марта 1940 г. писал: «Россия после окончательной победы Сталина, без сомнения, переживает преобразование большевистского принципа в направлении национального русского образа жизни»[1815]. Однако даже после нападения на СССР, когда Гитлеру уже больше не нужно было оправдывать никакой союз, он продолжал придерживаться своей положительной оценки Сталина и все больше и больше перенимал то представление о большевизме, которое уже давно было распространено в кругах «Консервативной революции»[1816]. Например, 23 сентября 1941 г. Кёппен сделал запись следующего высказывания Гитлера: «Сталин является одним из величайших ныне живущих людей, поскольку ему удалось, хотя и с помощью жесточайшего принуждения, выковать государство из этой славянской кроличьей семьи. Для этого ему неизбежно пришлось привлекать евреев, поскольку тонкий европеизированный слой, на который до сих пор опиралось государство, был уничтожен, а из собственно русских эти силы никогда не вырастут»[1817].

Эта оценка, конечно, отнюдь не помешала Гитлеру в чисто пропагандистских целях продолжать распространять в своих речах тезис о еврейском большевизме. 1 октября 1941 г. в обращении к солдатам Восточного фронта по случаю большого наступления на Москву Гитлер заявил: «Теперь, мои боевые товарищи, вы сами, своими глазами, лично познакомились с „раем рабочих и крестьян“. В стране, которая благодаря своим просторам и плодородию могла бы прокормить весь мир, царит нищета, невообразимая для нас, немцев. Это результат теперь уже почти 25-летнего еврейского правления, которое под названием большевизма в глубине своей сущности походит только на самую подлую форму капитализма. Но носители этой системы в обоих случаях одни и те же: евреи и только евреи!»[1818] Также 8 ноября 1941 г. в речи — в полном противоречии со своими внутренними высказываниями — Гитлер выступил против точки зрения о том, что в России «победила национальная тенденция». Сталин в конечном счете представляет собой лишь «инструмент в руках этого всемогущего еврейства»[1819]. На заседании рейхстага 26 апреля 1942 г. Гитлер повторил, что в Советском Союзе «еврейство осуществляет свою исключительную диктатуру»[1820].

В отличие от этих публичных пропагандистских высказываний Гитлер заявил в начале января 1942 г. в ходе застольных бесед: «Сталин здесь выступает как человек, который намеревался помочь большевистской идее одержать победу. На самом же деле он — только лишь Россия, продолжение царского панславизма! Большевизм является для него средством достижения цели: он служит маскировкой перед взорами германских и романских народов»[1821]. Надо отдать должное Сталину, сказал Гитлер в другой беседе, что он «не подпускает „еврея“ к тому, чтобы тот „развернулся“ в своих художествах»[1822]. 24 июля 1942 г. в застольной беседе он утверждал, что «Сталин, говоря с Риббентропом, не скрывал, что он только и ждет того момента, когда в СССР созреет достаточно собственной интеллигенции, чтобы покончить с пока еще необходимым ему еврейством как с руководящим слоем»[1823].

Пиккер пишет о многочисленных других беседах, в которых Гитлер выражал свое восхищение Сталиным или же ограждал его от критических замечаний. Например, у Гитлера всегда вызывало раздражение, когда кто-то называл Сталина бывшим «грабителем банков». Тогда Гитлер сразу же пускал в ход в защиту Сталина заявление о том, что Сталин совершал налеты на банки не как частное лицо и не ради наполнения собственных карманов, «а как революционер и для финансирования своего коммунистического движения»[1824]. К Сталину, как сказал Гитлер 22 июля 1942 г., «нужно проявлять безусловное уважение. Он ведь в своем роде гениальный парень!»[1825]