Гитлер: мировоззрение революционера

Так, после 20 июля 1944 г. Гитлер сожалел о том, что, подобно Сталину, не провел чистку вермахта и не преобразовал его в национал-социалистскую революционную армию. Шпеер пишет, что Гитлер сказал на совещании министров 21 июля 1944 г., что «сегодня он понимает, что Сталин, проведя процесс над Тухачевским, сделал решающий шаг к успешному ведению военных действий. Ликвидировав Генеральный штаб, он освободил место для свежих сил, происхождение которых больше не было связано с царскими временами. Обвинения на московских процессах 1937 г. он раньше всегда считал фальшивкой; теперь, столкнувшись с испытанием 20 июля, он задается вопросом, не было ли в этом все-таки какой-то истинной причины. Хотя у него по-прежнему нет никакой зацепки для этого, так продолжил Гитлер, но он больше не может исключить предательского сотрудничества двух генеральных штабов»[1829]. Еще за два месяца до покушения Гитлер, обращаясь к генералам и офицерам, сказал: «Полностью эта проблема решена в большевистской России. Совершенно недвусмысленные условия, четкое, недвусмысленное отношение офицера к этим взглядам, касающимся государства, ко всей доктрине, и, конечно же, однозначное отношение к преданности, совершенно ясное отношение. В самой Германии, к сожалению, весь этот процесс был слишком быстро прерван войной, вы же можете придерживаться убеждения, что эти курсы, которые сегодня проходят, возможно, никогда бы не нужно было проводить, если бы не началась война. Не будь это, тогда все обучение немецкого офицерского корпуса, как и всех немецких солдат до зачисления в вермахт проводилось бы последовательно. Это шло бы шаг за шагом, следуя методике, которую я считал здесь правильной, а именно без битья фарфора, то есть не уничтожая то, что есть хорошего, неторопливо, но уверенно все же достигая обязательно поставленной цели. Поэтому теперь в этой борьбе не остается ничего другого, как попытаться наверстать упущенное»[1830]. Геббельс пишет в своем дневнике 16 марта 1945 г.: «Я обращаю внимание фюрера на мой просмотр книги генерального штаба о советских маршалах и генералах и добавляю, что у меня сложилось впечатление, что мы вообще не могли бы конкурировать с этим отбором руководящего состава. Фюрер полностью согласен со мной. Наш генералитет слишком старый и выдохшийся, и он совершенно чуждо относится к национал-социалистским идеям и подходам. Большая часть наших генералов даже не хочет победы национал-социализма. По сравнению с этим советские генералы не только фанатично убеждены в большевизме, но и столь же фанатично борются за его победу, что, конечно, обеспечивает советскому генералитету огромное превосходство. Фюрер полон решимости реформировать вермахт еще в ходе войны таким образом, чтобы он вышел из войны, руководствуясь принципиальным национал-социалистским настроем»[1831].

Таким образом, Гитлер восхищался Сталиным прежде всего за его революционную последовательность в устранении старых элит. Сам он не обладал такой последовательностью, чем, как мы видели, он, в частности, и объяснял свой провал. Восхищение Гитлера по адресу Сталина отнюдь не было просто выражением уважения, которое он испытывал к нему лично, его отношение к Сталину отражает его принципиально амбивалетное отношение к марксизму/коммунизму, которое всегда характеризовалось страхом и восхищением одновременно. Гитлер испытывал восхищение прежде всего революционной последовательностью Сталина, но именно эта последовательность, масштабы которой были больше, чем у его собственной, одновременно внушала ему страх, заставляла его воспринимать большевизм как единственного серьезного противника.