Гитлер: мировоззрение революционера

Эти цитаты доказывают: Шёнбаум ошибается, полагая, что Гитлер заговорил о Ноябрьской революции как «печальном мятеже» лишь в 1936 г., в то время как «в своих речах до 1933 г. всегда называл ее таковой» [революцией. — Р. Ц.], что он только теперь «отличает ее от настоящей революции под его руководством»[291]. Гитлер никогда не был готов признать за Ноябрьской революцией характер настоящей революции, чего исследователи не увидели до сих пор.

Но как он относился к содержанию результатов революции? Известно, что в поздние годы Гитлер был решительным противником монархии и даже оценивал устранение монархии социал-демократией как достойное дело. Но многих консервативных и правых современников Гитлера к решительному неприятию Ноябрьской революции привело именно крушение монархии и прежде всего установление республики. Поэтому важно задать вопрос: как Гитлер высказывался по вопросу «монархия или республика» в начале своей политической деятельности?

В его ранних речах мы можем выделить две группы высказываний. Гитлер часто заявлял, что вопрос «монархия или республика», т. е. вопрос о лучшей форме государства, имеет второстепенное значение, поскольку государство лишь «средство для цели». Важно содержание, а не форма[292]. И в годы «времен борьбы» до 1933 г. Гитлер иногда высказывался таким ни к чему не обязывающим образом[293]. Однако, помимо подобных индифферентных высказываний, мы обнаруживаем ряд речей, в которых он вполне однозначно выступает против монархии или за республику. Уже в конце 1921 г. он заявил на одном из собраний НСДАП: «Я не монархист, поскольку не тоскую по таким монархам, какие мы имели. Мы за республику, но против республики спекулянтов»[294]. И позднее он неоднократно высказывался против монархии и за республику[295]. Он подчеркивал, что в принципе отвергает не республику как форму государства, а лишь ее конкретное содержание[296]. «Мы, национал-социалисты, — заявлял Гитлер в августе 1923 г., — не стали бы бороться против этой республики, если бы она одновременно была, ну, скажем, Третьим рейхом. Мы боремся с республикой, потому что эта республика не смогла наполнить немца гордостью, что он немец. Мы не стали бы бороться против внешней формы, если бы содержание было достойно немецкого народа»[297]. Обращаясь к правым либо консервативным силам, чьим главным лозунгом было восстановление монархии, Гитлер заявил в сентябре 1923 г.: «Не следует воображать, что национализм выражается в том, чтобы требовать или желать, чтобы снова реяли старые знамена, чтобы снова восстало старое авторитарное государство, чтобы была восстановлена монархия, чтобы вообще возвратились старые порядки»[298]. В интервью Юнайтед Пресс несколькими днями позднее Гитлер высказался однозначно: «Я не монархист и буду бороться со всеми монархическими авантюристами»[299].

Если Гитлер не всегда высказывался так однозначно против монархии, то это было обусловлено, вероятно, не столько внутренними сомнениями и неясностью в этом вопросе, сколько тактическими соображениями. Он считал, что имеет смысл не занимать окончательно антимонархические позиции, поскольку надеялся, что антидемократически настроенная монархическая оппозиция может внести вклад в разрушение Веймарской республики. Так, например, он надеялся в рамках кампании против плана Юнга в 1929 г. получить и поддержку баварского кронпринца Руппрехта в пользу народной инициативы. После того как граф Зоден, глава кабинета кронпринца, по поручению последнего реагировал резким отказом, Гитлер открыто пригрозил отказаться от практики оставлять вопрос открытым и однозначно официально высказаться против монархии. В статье, опубликованной в начале ноября 1929 г. в «Иллюстрированном наблюдателе», Гитлер грозил «провести основательную реформу и нашей позиции». Он считает правильным «и с нашей стороны однозначно принять республику как форму государства и объявить бескомпромиссную борьбу лишь ее сегодняшним внутренним врагам и разрушителям и вести ее дальше»[300].