Гитлер в Вене. Портрет диктатора в юности

По статистике, из Галиции, Венгрии и Богемии ежегодно вывозили около 1500 девушек. Бывало, продажа осуществлялась прямо в Вене, где торговцы выдавали себя за «экспортёров в страны Востока». Д-р Йозеф Шранк, президент Австрийской лиги по борьбе с торговлей женщинами писал: «В Вене торговля девушками совершается без всякого стеснения, здесь уже настоящий рынок: венгерские, румынские, русские и турецкие торговцы останавливаются в отелях, куда им просто доставляют «товар», а некачественный они возвращают»[1281]. Торговцы (среди которых бывали и женщины) постоянно меняли имена и пользовались фальшивыми документами, часто — английскими или турецкими. А чиновники обогащались за счёт взяток.

Еврейские общины Цислейтании всеми силами поддерживали борьбу с преступностью по многим причинам: чтобы помочь девушкам, чтобы наказать преступников, но и ради того, чтобы не давать повода для дальнейшего распространения антисемитизма. Они никогда не скрывали существующих фактов, настаивая на прозрачности и открытости. Так, в 1913 году венская сионистская газета «Нойе Националь-Цайтунг» сообщала, что 38 из 39 галицийских торговцев женщинами — евреи[1282]. В другой раз здесь же написали, что 90% проституток в Аргентине — еврейки[1283]. Подобные публикации всегда сопровождались призывом делать всё возможное против этого вида преступности. В работе международных конференций по борьбе с торговлей женщинами принимали участие и раввины[1284]. В октябре 1909 года, когда Гитлер как раз жил в Вене, одна из таких конференций нашла громкий, хотя и противоречивый отклик в прессе.

Сельские учителя и социальные работники отправлялись в Галицию, чтобы просвещать и предупреждать девушек и женщин о грозящей опасности и оказывать помощь им и их семьям. Одной из еврейских активисток была Берта Паппенгейм, чью историю («случай Анны О.») Зигмунд Фрейд представил в «Очерках по истерии», заложив таким образом основы психоанализа. Состоятельная и незамужняя Паппенгейм посвятила себя защите женщин. Она организовывала приюты для девушек, изучала социальную ситуацию в поездках по России, Румынии и Галиции[1285], поддерживала в Галиции создание мелкой промышленности, чтобы задействовать женскую рабочую силу, — например, производство кружев или швейную промышленность, где женщины после окончания курсов могли рассчитывать на «приличное» жалование[1286].

Частный фонд барона Морица Хирша также оказывал финансовую поддержку, на его деньги в Галиции строили школы как для иудейских, так и для христианских детей, как для мальчиков, так и для девочек. Ведь девочки из Восточной Европы были неграмотны потому, что их не принимали в хедорим — начальные религиозные школы.

Но эти процессы протекали медленно. Приток евреев с востока в европейские города продолжался, а вместе с ним рос и антисемитизм. «Еврейский торговец женщинами» — любимый стереотип антисемитов, он упоминается и в «Моей борьбе» Гитлера: Связь еврейства с проституцией, а ещё больше с торговлей женщинами, в Вене можно было изучить гораздо лучше, чем в любом другом западноевропейском городе, за исключением разве что портов на юге Франции[1287].

Парламентские дебаты

Немногочисленные еврейские парламентарии боролись за то, чтобы добиться и для евреев «естественного, неотъемлемого права каждого народа на подлинное равноправие, на полное равенство перед законом». Но шансов у них было немного. Чего стоит один только Эдуард фон Странски, депутат от Немецкой радикальной партии, в июне 1908 года издавший радостное восклицание: «Слава богу, большинство в палате — антисемиты»[1288].