Гитлер в Вене. Портрет диктатора в юности

Парламентарий-сионист д-р Бенно Штраухер из Буковины, адвокат и председатель еврейской общины Черновцов, сокрушался: «В этом парламенте все разглагольствуют о свободе, свободомыслии, прогрессе, равноправии и справедливости, но только для себя, и нет ни одной партии, которая встала бы на защиту евреев; когда речь заходит о евреях, все теряют дар речи. Явные и тайные антисемиты хорошо справились со своей задачей, разработали отличную тактику. Никто не заступается за нас из любви к свободе и стремления к справедливости, никому не хочется прослыть прислужником евреев, их оплачиваемым наёмником». Устав от выкриков христианских социалистов, постоянно прерывавших его речь, он добавил: «Вы не утруждаете себя ни приведением доказательств, ни приобретением знаний; вам достаточно просто крикнуть «жид» — вот и все ваши доказательства»[1289].

В 1908 году, когда юный Гитлер постоянно посещал заседания парламента, члены Христианско-социальной партии внесли на рассмотрение законопроект о сокращении числа еврейских студентов и гимназистов, то есть предложили ввести т.н. numerus clausus. Долю еврейских студентов следовало сократить таким образом, чтобы она соответствовала процентному числу евреев в общем составе населения.

В ходе жарких дебатов Штраухер предупреждал, что принятие подобного закона в конечном итоге навредит австрийским немцам. Процентное число немецких студентов оказалось таким высоким лишь благодаря тому, что «до сих пор значительная часть еврейских студентов заявляла о своей принадлежности к немецкой национальности и записывалась немцами». Без учёта евреев процент немцев, к примеру, в австрийских высших технических школах снизится с 47,10 до 31,05, а в реальных училищах с 48,61 до 37,07%. Немцы таким образом окажутся в ещё более слабой позиции по отношению к славянам, чем сейчас. «Если такая значительная доля учащейся молодёжи отвернётся от немецкой нации из-за всё более невыносимого антисемитизма и всё усиливающихся преследований…, то ощутимые политические последствия для самих немцев не заставят себя ждать».

Выступление прерывает реплика Странски: «Если без жидов нам суждено погибнуть, то лучше уж погибнуть, чем жить с жидами!»

Штраухер далее: «Другие немцы говорят, что область распространения немецкого языка следует увеличить, вы же хотите её уменьшить». Кроме того он напомнил, что еврейские налоги постоянно причисляются к налогам немцев, и из этого выводятся требования к славянам. Согласно статистике немецкого националиста Антона Шуберта, в Цислейтании каждый немец в среднем платил 123 кроны налогов и пошлин, а чех — всего лишь 39 крон, поляк — 35, украинец — 20, словенец — 25, хорват — 17. Славяне, даже все вместе, не набирали таким образом и 50% австрийских налогов[1290]. «Немцы уплачивают половину всех налогов в Праге и Богемии только с учётом еврейских налогов. Но разве евреи хоть раз получили за это от немцев мандат?»[1291]

И далее: «Я напоминаю немецким партиям, в особенности их антисемитским фракциям, что мы, евреи, много десятилетий верно служим немецкому народу; за это мы навлекли на себя ненависть и вражду других народов… Враждебность немцев и их непрекращающиеся попытки лишить нас прав принесли нам самое болезненное и самое горькое разочарование. Такой награды от немцев мы не ожидали».