Гюмрийские рассказы

В 8 вечера темно, хоть глаз выколи. Ползём на убитой «Астре» мимо 102-й базы, там как раз пересменка у караула. Пацаны, с длиннющими АКА выпрыгивают из-под крытого фургона с чёрными номерами с надписью «люди» и трусят к забаррикадированному входу. Съезжаем к входу в рестик, Игорь докуривает в окошко сигарету. Сегодня он меня в очередной раз проигнорировал, когда я его позвал на завтрак. Сказал, что выходит и будет в «Нуре» через несколько минут. Я успел прикончить завтрак, покурить, выпить кофе, этот интереснейший персонаж так и не соизволил объявится. Трубку не брал. В обед набрал мне, сказал, что ездил пить чай в Кармракар. Я его спросил, почему сразу на Арагац не поехал. Клоун одним словом, но я уверен на сто процентов, что он мне не врал.

Это на него похоже. Однажды он мне устроил часовую лекцию о том, как коровье говно уничтожает флору Нахичевани на похоронах какого-то известного военкора, который погиб под Бахмутом в 22 году. В июле, на мой день рождения, он разбил лицо типу, который заявлял, что есть морских свинок правильно, т. к. за тем они и были выведены. Он выращивал у себя на балконе колючки со склонов гор подле Мармашена (хотя те же самые колючки росли чуть повыше села Ацик рядом с нами) и говорил, что пепел от его бычков удобряет их гораздо лучше, чем химия из магазина. Возможно, он был прав. Он говорил, что считает себя буддистом. Я, как истинный христианин, говорил, что если он не прекратит нести эту ересь, то рано или поздно я сожгу его. И т. к. я его никогда не обманывал, он искренне боялся и даже крестился. Игорь редко рассказывал о себе и о своём прошлом. Всё, что я о нём знал, он рассказывал в пьяном бреду, поэтому не знаю насколько можно доверять тому, что он говорит. Если кратко, то он бросил свою семью в нулевых и перебрался в Армению на бабки, которые утащил из кассы строительной конторы, в которой работал водилой. Он давно планировал начать свою жизнь заново, но всё не знал с чего начать. Это был его знак, который он даже не ставил под сомнение, просто действовал здесь и сейчас. Такие люди внушают страх. Не из-за того, что они сильны или агрессивны. А из-за того, что ты никогда не угадаешь, когда к ним придёт тот самый знак, и как они будут действовать. Его сына тоже звали Колей, а жену Оля. Он всегда говорил, что сын это лучшее, что он сделал в своей жизни. И ревел белугой. Чё реветь, сам же выбрал, как карты на стол лягут. Оле Лукойе, горе-луковое.

Вальяжно спускаемся по бесконечным ступеням вниз к основному дворику, где расположена основная фасовка рыбы из трёх прудиков, в которых плавает разнообразная форель и осётры. Проходим прямо, не доходя до пивоварни со всратым логотипом из страдающего средневековья, и занимаем столик за большой печью.

— 300 грамм Царской, шашлык из осётра и фирменные соленья

Прошу я официанта в коричневой флиске, в Гюмри уже в октябре довольно прохладно, тем более в ущелье, после захода солнца.

— И пилзнера два по ноль пять, пожалуйста.

Вставляет Игорёк, явно не планирующий расследовать дело в бодрости и здравом уме.

Никакого плана нет, одна импровизация, даже начало которой смутно представляется в нашем общем уме. Моя первая мысль, это слоняться с сигаретой по всему пространству рестика, следя за персоналом и необычными помещениями. Иду мыть руки, на улице вижу молодую официантку и Игоря, который курит, облокотившись над её головой в стену веранды. Он указывает ей на мостик, между бассейном для рыбы и очищающими воду сооружениями, который ведёт на левый отрог ущелья, чуть правее от 102й базы. Оттуда спускаются такие же пацаны, в таких же флисках, как и наш официант. Они несут узкие паллеты, замотанные чёрным полиэтиленом к фасовочному центру и складывают в ряд перед контейнером, куда падает рыба перед разделкой.

Игорь замечает эту процессию и направляется к ней. Я, более прозаичный, сразу иду к выходу из будки всех заказов и спрашиваю ребят на «кассе» номер заказа. Ребята отвечают, что эта рыба является межскладским перемещением. Вижу, как Игорь уже направляется в ту сторону входа в помещение, откуда вышли рабочие и перехватываю его по пути:

— Ребята на кассе сказали, что там склад заморозки, пойдём ещё поспрашиваем в пивоварне, может они подскажут, где основной склад ресторана?

Шёпотом говорю Игорю и хватаю его за локоть.

— Не, там точно нужно посмотреть, я думаю, что это сто процентный джекпот.

Вырывается Игорь и тычет в сторону входа.

— С первого раза?

Отвечаю, пытаясь удержать его на месте с кислой и ироничной улыбкой.

— Сегодня мой день.

Широко ощеряясь, подмигивает мой коллега и бодрым шагом направляется к входу.

Мрак безоконного помещения мгновенно погружает нас в секционность разделения пространства: около тридцати квадратных метров ангара были разделены пятью четырёхэтажными стойками с тёмными силуэтами на каждом отделе. Игорь врубил фонарик на телефоне и начал изучать содержимое ячеек. Внутри каждого паллета на незамотанных небольших поддонах лежали небольшие «птички» с чёрными, поглощающими свет винтами.

— Коль, посмотри это мавики?