Гюнтер Шидловски

Пфлюгер . – Да, действительно, это не рука, а какая-то мякина. (Бросает руку.)

Диц . – Ну я даю голову на отсечение, Пфлюгер, что как только появится Мастер и даст команду, рука этого штрейхбрехера тут же нальется силой, мышцы окрепнут. И мы увидим копательную машину, которая может вырыть целый котлован на десяток братских могил. А теперь скажи, Штаубе, ты знаешь, сколько сейчас стоит один копок и полноценный взмах лопаты? А знаешь ли ты, сколько нам должны заплатить, если просуммировать все копки? И помнишь ли ты, сколько нам заплатили в прошлый раз? Да-да, в тот день, когда ты попросил кружку молока у трактирщика? Но знай, Штаубе, мне и Пфлюгеру мало кружки молока. Хозяин должен нам восемьдесят пять гульденов. И мы не начнем работать, пока не получим все эти восемьдесят пять.

Пфлюгер . – Или хотя бы шестьдесят пять…

Диц . – Восемьдесят пять! Стоим на своем, Пфлюгер!

Пфлюгер . – Договорились, Диц. Стоим на своем. Восемьдесят пять!

Диц . – Стоим!

Пфлюгер . – Стоим!

Диц . – Восемьдесят пять!

Пфлюгер . – Восемьдесят пять!

Диц и Пфлюгер хохочут, довольные собой, отходят в сторону, берутся за руки, смотрят друг другу в глаза, словно давая обещание друг другу. Обнимаются. Потом смотрят на лежащего Штаубе и опять подходят к нему.

Диц . – По-видимому, Пфлюгер, ему хватает одной кружки молока в качестве оплаты.

Пфлюгер . – Ты знаешь, Диц, у меня есть идея: мы дадим ему на кружку молока, а то даже и на две, но взамен потребуем поддержать нашу инициативу.

Диц . – Хорошо. Объясни ему еще раз, что это за инициатива. Объясни.

Пфлюгер (обращаясь к Штаубе) . – Когда сюда прибудет процессия, мы откажемся работать без предоплаты, Штаубе. (Смотрит на Дица, тот утвердительно кивает.) Мы напомним участникам деликатного процесса, что нас принято благодарить! А до этого мы предупредим Мастера, что пусть, если хочет, сам выкладывает восемьдесят пять гульденов из своего кармана. И будем стоять на своем!

Диц . – Стоим!

Пфлюгер . – Стоим!

Диц . – Стоим!

Пфлюгер . – Стоим! (Опять обнимаются.) А ты в это время вот так же будешь безмолвно лежать, не проявляя энтузиазма.

Диц (назидательно).  – И твое молчание будет означать согласие, Штаубе. И твои руки не окрепнут и не нальются силой. И ты не превратишься в штрейхбрехерскую копательную машину. Да или нет, Штаубе? Да или нет? (Бьет лежачего ногой по ребрам.) Отвечай!

Пфлюгер . – Отвечай! Да или нет? (Тоже бьет лежачего Штаубе ногой.)

Диц . – Не молчи!

Пфлюгер . – Не молчи!

Пинают лежачего. Устают. Отдышались. Штаубе продолжает лежать, как и лежал, спокойно глядя в зал, как будто бы его и не били.