Гюстав Флобер

В этой книге Флобер хотел описать не столько историю неудавшейся любви, сколько обыкновенную драму, которую переживает каждый человек по мере того, как живет, принужденный усмирять свои мечты, сталкиваясь с реальной жизнью. Самые отчаянные на старте головы не могут быть уверены в том, что смогут преодолеть посредственное окружение. Эта пессимистическая философия изложена жестким языком, окрашена в серые тона. Образы гораздо менее яркие по колориту, нежели в «Госпоже Бовари», представляющей галерею типов. Здесь царствует оттенок, события следуют в намеренно медленном темпе, психологическая утонченность – вместо театральных сцен. И благодаря чудесным мизансценам, на фоне широкой картины общества каждый герой показан в связи с историческими событиями; его участие в них естественно в данном месте повествования. Жесты, речь вымышленных героев кажутся такими же правдоподобными, как жесты и слова настоящих актеров того времени. Более того, «Воспитание чувств» помимо своей эмоциональной ценности является для читателей своего рода архивным документом. Оставаясь верным идее беспристрастности, автор, описывая революционные дни, одинаково жестко относится к безумию разбушевавшейся толпы и к эгоизму консерваторов-буржуа. Эта невозмутимая холодность придает произведению необычайную силу. Менее яркое, чем «Госпожа Бовари» или «Саламбо», «Воспитание чувств» оставляет по себе впечатление строгого, честного и глубоко психологичного произведения.

Несмотря на эти очевидные достоинства, читатели, которые когда-то кинулись на «Госпожу Бовари» и «Саламбо», на этот раз не пошли за ним. Даже собратья не решаются поздравить автора, который подарил им подписанные книги. В самом деле, сознание не готово оценить роман, интрига и герои которого не кажутся исключительными. Задуманная монотонность книги, отсутствие рельефности, скрупулезное описание неудачи честолюбивых устремлений и надежд – весь этот серый туман, которым окутана сентиментальная карьера Фредерика, смущает читателей, живущих в 1869 году. Считают, что талант автора утратил свою былую силу. Флобер же на самом деле никогда в такой мере не владел своими средствами. Он опередил своего читателя на целый век.

Оскорбленный неудачей своей книги, он утешает себя, думая, что позабавится, как озлобленный дикарь и одиночка, когда засядет снова за своего «Святого Антония». Потом, отпраздновав сорокавосьмилетие, соглашается отправиться в Ноан к Жорж Санд на рождественские праздники. Он приезжает 23 декабря в половине шестого в дилижансе. Обнимаются, ужинают, разговаривают у камина. Спать ложатся в час ночи. Следующий день – идет дождь со снегом – проводят дома. Флобер дарит девочкам рождественские подарки, которые привез с собой: Авроре – куклу, Габриеле – шута. После обеда в голубой комнате хозяйки дома просто болтают. Вечером вся компания – к ней прибавились три внучатых племянника Жорж Санд – идет на представление в театр марионеток. По окончании спектакля – лотерея. «Флобер забавляется как мальчишка, – помечает Жорж Санд. – В театре новогоднее дерево. Все получают подарки. Очаровательная встреча Нового года. Встаю в три часа. Завтракаем. С трех до половины седьмого Флобер читает нам свою большую феерию („Замок сердец“), которая доставляет большое удовольствие, но его ждет неудача». На следующий день, в воскресенье, гуляют. Идет снег. Флобер посещает ферму, восхищается барашком, которого в его честь назвали Гюставом, и по возвращении «от души смеется» на представлении марионеток. 27 декабря, в последний день в Ноане, он надевает женское платье и танцует качуча под взрывы смеха присутствующих. И с сожалением расстается с этой веселой компанией. Что торопит его? Ничто. Разве что желание снова оказаться в одиночестве перед листком белой бумаги.