Give me back my life (СИ)

Винс, с которым я проработал почти все время, что длилась моя карьера, засирал ее на чем свет стоит. Называл шлюхой. Я терпел это до. Но когда он повторил оскорбление в адрес моей бывшей жены сразу после того ебаного интервью… я выгнал его к хуям. Отказался от его услуг и выпихал из тачки. Настолько эта дрянь выскребла мне все мозги. Я жил без нее. Существовал. Но мыслями всегда возвращался к ней. Сука.

После того интервью моя крыша стала ехать еще быстрее. Я трахался со всеми подряд. Менял женщин через раз. Озаботился поисками той, что будет столь красива, раскрепощена. Будет отвечать мне колкостями на колкость.

Поэтому, когда выйдя из огромного здания, я увидел темный силуэт на лавке — чуть не выронил мобильник из руки. В нем что-то снова и снова повторяла Оливия. А я как идиот таращился вперед. Чарли я узнал сразу. Зацепился за нее взглядом и не отпускал. Чуть, погодя, сучка, видимо услышала мой голос. Она напряглась, вытянулась. Ее ноги подрагивали, и она еле сдерживалась, чтобы не повернуть голову ко мне. Испугалась. Очень испугалась. И, судя по всему, ощущала, что я смотрю на нее. Чувствовала, блять, мое присутствие рядом.

На Вестман была дурацкая одежда. Темная. Неприметная. Самое то, чтобы никто ее не узнал. Никто, кроме меня.

Словно больной озабоченный сталкер я реально стоял и пялился на нее с минуту, может даже больше. Потом затрезвонил ее мобильник. Это наверняка был Дарен. Еще в офисе слышал, как он разговаривал с ней.

Моментально придя в чувство, я резко развернулся и направился куда-то вдоль здания, дабы забрать машину. Там стоял Джек, которого я на всякий случай взял с собой. Новость о том, что Чар вернулась в Лос-Анджелес встряхнула и без того оживленный город. А значит суки-папарацци могли и за мной ходить по пятам.

Увидев меня, он живо оторвался от капота машины, открыл дверь, затем захлопнул за мной и уселся за руль.

Мысли в голове не давали покоя. В прошлый раз мы виделись только на том интервью. Я пришел в ее гримерку на том сраном перерыве. И с минуту стоял у стены, просто наблюдая за ней, прежде чем показать себя. Еще более худая, подавленная. Грустная. Истощенная не только внешне, но и внутри, хотя — с хера ли? Одна из самых знаменитых артисток и все равно страдает. И все же… я все равно тупо таращился, даже дыхание затаил, чтобы просто рассмотреть. В памяти раз за разом всплывали моменты, когда она была моей. И, как ни крути, притворяться так натурально, как делала она, было нельзя. Вот и в машине также. Раз за разом, картинки мелькали перед глазами с молниеносной скоростью. Эта отрава снова проникала в меня. Я снова вспоминал. Снова думал о чертовой Чарли и уже просто не мог отвлечься ни на что. Даже не вспомнил ни о чем, что сказала Лив. Ни о чем.

— Сэр, могу я отлучиться сегодня вечером? На посту останется Хан, — прервал мои раздумья Джек. Я молчал. Молчал, чтобы сдержать херовый поток злости. Не знаю, откуда оно бралось, но желание задушить водителя становилось во мне все сильнее. И прежде чем сказать хоть что-то, пришлось сжать кулаки.

— Можешь, — с трудом выдавил из себя, даже не задумываясь. А потом добавил. — Отвези меня в дом.

Джек поколебался, но кивнул. Еще бы. Только он один из всех придурков-охранников способен был догадаться, зачем. Ни одному остолопу и в голову не приходило, что туда я добирался исключительно для того, чтобы хоть как-то прийти в себя. Занимался, как уже говорил, ебаным мазохизмом. Но Джек и не пытался остановить меня. Я слишком много плачу ему, чтобы он пытался хоть как-то ослушаться.

***

Попав в дом, за которым ежедневно ухаживала все та же домоправительница, что была нанята бывшей, я тут же отправился на кухню. Телефон разрывал от звонков Оливии, но я открыто слал все это нахуй, роясь в полках. Нужно было найти выпивку. Быстро.

В конечном итоге бутылка бурбона оказалась в моих руках. Быстро налив себе один стакан, я осушил его и наполнил второй. Теперь уже направился в гостиную и уселся на диван.

И только потом в моей башке мелькнула мысль. Чарли в городе, встречается с Дареном. А с любимой работы отпросился и Джек. Ну разумеется! Ебаный засранец отправился к ней.

Осознав это, я невольно хмыкнул.

Первая бутылка кончилась быстро. Вторая — тоже. Утром я очнулся в спальне, куда часто заходил, но никогда там не спал. Сюда не заходила домработница и все кругом было покрыто пылью. Комната оставалась в том же состоянии, в каком оставила ее моя бывшая жёнушка. Твою мать, два с половиной года прошло. А на комоде все еще лежали ее серьги, на статуэтке в виде головы какого-то урода все еще висели браслеты, которые она так любила. На кресле в углу валялась моя футболка с «AC/DC». Она носила ее в те дни.

Из-за ненависти к этой дряни я готов был все разнести к хуям. Но только не там. Не в спальне, где мы проводили вместе каждую ночь. Почти. Не там, где я искренне признался суке в любви. Где каждая поверхность была «помечена».