— Действительно, и у врачей, и у нас главный профессиональный принцип — «не навреди!».
— Сожалеет? Не думаю. В разговорах со мной он не раз говорил: страна находится в кризисе, экономика разваливается, и он исходит из того, что экономическую жизнь надо возродить, воспрепятствовать всеобщему хаосу…
— Вы знаете, Тизяков о многом мог просто не знать. К примеру, 18 августа он не летал, как некоторые, в Форос к президенту Горбачеву, не принимал участия в некоторых акциях заговорщиков. Да и вообще его роль в августовском путче еще не совсем ясна.
— Не знаю. Кроме показаний самого Тизякова, у меня ничего нет. Что касается газетных статей, некоторых интервью, то они бывают и легковесными, и преждевременными. Надо еще посмотреть, какими материалами будет располагать следствие. Там, правда, очень мощная «команда» — около 100 следователей ведут это дело: «копают», ездят по всей стране, собирают факты… Работа нам, повторюсь, предстоит огромная.
— Да, это так. Следователи, кроме того, интересуются, кто и что говорит о Тизякове… Такая информация до нас доходит, и мы, понятно, ею обмениваемся.
Тогда-то я и рассказал Ю. Поздееву о своем замысле — возможной встрече с А. Тизяковым. Подумав, адвокат предложил другой вариант: мол, надо подготовить вопросы, которые интересуют газету, а он ему при очередной встрече их передаст, но дальше ручаться не может, как Александр Иванович решит, так и будет…
Через месяц или два, точно сейчас не скажу, мне, уже в Свердловске, приносят как-то пухлый казенный конверт. Без пометок и надписей. Вскрываю. А в нем — рукописные ответы уральского члена ГКЧП на мои вопросы. Вот эта заочная беседа.
— Во-первых, с самого начала расследования по «делу ГКЧП» стало модным вносить свою лепту (в виде советов, установок, прямых и косвенных указаний), как надо вести следствие, как именно расправиться с нами, узниками «Матросской тишины». При этом не забывают сослаться на демократию, правовое государство, по сути, наплевав на презумпцию невиновности.
Я, например, не пониманию, когда экс-президент Горбачев, юрист по образованию, заявляет: «Они (то есть члены ГКЧП) толкали страну, народ к катастрофе и за это должны отвечать». Тем самым он уже определяет за суд нашу вину, как бы дает указание прокуратуре — засадить их в тюрьму. И надолго!
Но большинству населения бывшего СССР известно, почему Горбачев делает эти и другие заявления, почему в свое время даже создал личную комиссию по расследованию «заговора», постоянно оказывая давление на следствие и будущих судей. Неспроста! Ведь Горбачеву надо во что бы то ни стало переложить ответственность за развал могучей державы, ее экономики, за братоубийственные войны, которые все расширяются, за миллионы беженцев, невиданное обнищание народа на других, вот почему он юлит, ищет, так сказать, «козлов отпущения».
Во-вторых, о книге, которую сочинили Генеральный прокурор России и его заместитель. Какая здесь корысть? Это беспрецедентный случай в мировой практике! Дело еще не закончено, расследование продолжается, а Степанков и Лисов пишут книгу, излагая на случившееся свою точку зрения (хотя они — не рядовые сотрудники правоохранительных органов!), навязывают вывод, определяют степень виновности людей, которые виновными себя никак не считают…