ГКЧП: Следствием установлено

В квартиру активиста правозащитного союза «Щит» Николая Проселкова ломились. Дверь под ударами сотрудников Управления защиты конституционного строя КГБ СССР трещала, угрожая вот-вот рухнуть.

Проселков, изготовясь к отражению атаки, в одной руке держал баллончик со слезоточивым газом, в другой — топор…

Началась операция по задержанию инакомыслящих.

Из протокола допроса начальника Управления по защите конституционного строя КГБ СССР генерал-майора Валерия Воротникова

Утром 19-го августа меня пригласил к себе заместитель председателя КГБ СССР Лебедев и передал мне список лиц, которых, если в том будет необходимость, надо задержать. Речь шла о восемнадцати гражданах. Они стояли в списке первыми, и их фамилии были подчеркнуты. Первое, что бросилось в глаза, это фамилии Александра Яковлева, Эдуарда Шеварднадзе. Они в списке стояли самыми первыми. Всего же в списке значилось более семидесяти фамилий. Вместе со списком я получил восемнадцать незаполненных бланков с распоряжением коменданта Москвы об административном аресте. Лебедев пояснил, что их надо заполнить по поступлению команды на задержание…

Арестованных следовало доставить в поселок Медвежьи Озера, в расположение войсковой части 54164 воздушно-десантных войск. К утру 19-го августа к их приему была готова просторная казарма.

— Проселков отказался открыть дверь, — рассказал старший оперуполномоченный КГБ Николай Алфимов, — мы начали ее отжимать. Образовался небольшой просвет, из него потянуло каким-то едким запахом. Я услышал сзади крик своих коллег: «Газ!»

Когда дверь распахнулась, Проселков направил струю слезоточивого газа на сотрудников, которые ворвались в квартиру. Они схватились за глаза и отпрянули назад.

Я бросился на Проселкова- он ударил меня топором. Меня обожгло. К счастью, раны оказались неглубокими. Общими усилиями мы скрутили Проселкова и спустили его вниз, в машину…

…Для Ельцина

Ельцина разбудила дочь Татьяна. Сказала, что по радио передают «что-то непонятное», и попросила включить телевизор. Диктор торжественно читал: «Проведение митингов, уличных шествий, демонстраций, а также забастовок не допускается. В необходимых случаях вводить комендантский час, патрулирование территорий… Решительно пресекать распространение подстрекательских слухов, действия, провоцирующие нарушение правопорядка…»

Ельцин выслушал Постановление ГКЧП, затем повторение указа Янаева о принятии на себя обязанностей Президента СССР…

Новости были хуже не придумаешь, под стать его самочувствию. Слишком много тостов было провозглашено в Алма-Ате на прощание. Радушный Нурсултан все никак не мог расстаться с гостем. Вылет в Москву задержали на четыре часа. В Архангельское прибыли лишь к ночи. Кажется, только прилег, и вот уже утро. Да еще какое! Даже погоду будто специально подобрали, чтобы жизнь медом не казалась. Холодно, небо в тучах.

Ельцин встал. Надел видавший виды спортивный костюм, который ценил за уютное удобство. Нахлобучил на голову попавшуюся под руку лохматую шапку-ушанку… Не до элегантности, лишь бы тепло было. Думать не думал тогда, что в этой затрапезе останется в истории, что заснятая на любительскую камеру сцена сочинения Российским руководством «Воззвания к народу» навсегда войдет в канонический видеоряд всех воспоминаний об августовских событиях.

Высшие российские руководители ту ночь провели там же, в Архангельском, — на госдачах. Так что собрать их не составило труда. Этим занялись Наина Иосифовна с Татьяной. А сам Ельцин вел переговоры с теми республиканскими лидерами, которых имел, кажется, на полном основании считать своими единомышленниками.

— Я позвонил председателю Верховного Совета Украины Кравчуку, президенту Казахстана Назарбаеву и председателю Верховного Совета Белоруссии Дементею, — рассказал следствию Ельцин. — Не скрою, меня огорчила их слишком спокойная реакция. Руководители республик говорили, что у них пока слишком мало информации и они сейчас не могут определиться. Я же им говорил, что информация у меня есть и что это переворот.

В начале восьмого позвонил Янаеву. Мне сообщили, что он всю ночь работал и сейчас отдыхает. Пока правительственная связь работала, стал требовать соединить с Горбачевым. Через некоторое время после настойчивых просьб мне сообщили, что там, в Форосе, решили со мной не соединяться. Это было сказано после некоторой паузы, в связи с чем у меня сложилось впечатление, что телефонистка ходила с кем-то советоваться, как отвечать.

В 8 часов утра на даче Ельцина началось обсуждение сложившейся ситуации.

Из показаний Председателя Верховного Совета РСФСР Р. Хасбулатова

Все однозначно сошлись на том, что произошел переворот. Сначала решили вступить в переговоры с заговорщиками, но потом пришли к единому мнению: никаких переговоров с незаконным ГКЧП быть не может.