ГКЧП: Следствием установлено

На следующем совещании операцию по задержанию обсуждали уже применительно к Архангельскому. Начальник 7-го Управления Евгений Расщепов получил задание провести разведку на даче Ельцина.

— 18 августа, обследовав вместе с Карпухиным Архангельское, — вспоминал он, — мы обратили внимание, что в поселке много вооруженных милицейских нарядов, в том числе и подвижных милицейских групп. Это указывало на то, что идет подготовка к встрече высокопоставленного гостя.

О результатах я доложил заместителю председателя КГБ СССР Грушко. После приземления самолета, когда Служба наружного наблюдения убедилась в том, что Президент России отправился в Архангельское, я доложил об этом Грушко. Он приказал мне держать наготове группу «Альфа» и ждать распоряжений от Крючкова…

Ту-154 № 85658 с возвращавшимся из Алма-Аты Ельциным приземлился во Внуково 18 августа в 21 час 39 минут. Наблюдение за Председателем Верховного Совета РСФСР осуществлялось по всему маршруту следования с пяти стационарных постов, в том числе в аэропорту Внуково, на Киевском, Можайском и Калужском шоссе. Около 23.00 служба наблюдения доложила: «Ельцин прибыл в Архангельское, здесь остановится на ночь».

Утром Ельцин беспрепятственно покинул дачу на глазах шестидесяти бойцов «Альфы». Очевидно, что запланированная в Архангельском «встреча Ельцина с представителями руководства страны» была отменена. То, что она планировалась, подтверждается многими свидетелями, в том числе и Карпухиным.

Более того, перед «Альфой» первоначально была поставлена задача после «обсуждения» с Ельциным «вопросов нормализации обстановки в стране» доставить его, проявляя «доброжелательность», в охотничье хозяйство «Завидово», расположенное на границе Московской и Тверской области, для чего «Альфе» даже выделили правительственную «Чайку», она прибыла к Архангельскому в составе боевой колонны.

Следственная бригада, сопоставив эти факты, пришла к выводу, что в процессе подготовки и реализации планов захвата власти в стране, участники заговора держали под контролем Президента России Ельцина, рассчитывая на возможность достижения компромисса, но одновременно приняли меры, позволяющие в любой момент, в случае необходимости, изолировать его.

Но почему в 3 часа пополуночи, когда Крючков отправлял «Альфу» к Ельцину, встреча еще стояла в планах КГБ, а уже в 5 утра необходимость в ней вдруг отпала?

То, что Павлов оказался не в состоянии выполнить возложенную на него миссию, — факт, не вызывающий сомнения. Не только в ходе следствия, но и значительно позже, в своих мемуарах «Личное дело», Крючков подтвердил это.

«Утром 19 августа произошел первый сбой в работе ГКЧП: заболел Павлов. Дело в том, что 18 августа условились на следующий день провести встречу с Российским руководством, а точнее, с Ельциным. Встречу намеревались провести или в загородной резиденции Ельцина, или на его рабочем месте — в зависимости от того, как сложатся обстоятельства. Полагали, что на встречу пойдут Павлов и еще два представителя ГКЧП — Бакланов и Язов. Однако Павлова свалил тяжелый гипертонический криз, и утром 19 августа он был практически неработоспособен».

По мнению следствия, обсуждение с Ельциным «вопросов нормализации обстановки в стране» не состоялось не из-за «гипертонического криза», случившегося у премьера. Ведь на встречу с Ельциным вполне могли отправиться Язов и Бакланов. Они-то были здоровы. «Первый сбой в работе ГКЧП» случился гораздо раньше болезни Павлова — заговорщики не уложились в предварительно намеченные сроки. На полет в Форос, безуспешные переговоры с Горбачевым о передаче полномочий Президента СССР Янаеву, возвращение делегации ГКЧП в Москву и состоявшийся затем затяжной разговор в Кремле ушло значительно больше времени, чем предполагалось. Но не только и не столько отставание от ранее разработанного графика повлияло на изменение планов в отношении Ельцина.

Решающие коррективы в тактику заговора внес Лукьянов. Уверовав в способность спикера легализовать ГКЧП в парламенте, заговорщики перестали рассчитывать на радикальный вариант переворота как единственно возможный. Замысел превентивного ареста Ельцина, если тот не поддастся на уговоры, посулы и угрозы, уже не казался таким заманчивым, как раньше.

Открытая Лукьяновым и гарантированная введенными в Москву танками парламентская перспектива позволяла не горячиться с Ельциным, дать ему время «проявиться», а народу — понять, что демократический лидер России против наведения порядка в стране. Российское руководство должно было «созреть» для мотивирования расправы с ним. А пока следовало до конца решить проблему с уже посаженным под замок Горбачевым, добиться от кремлевских врачей подтверждения диагноза, «поставленного» ему ГКЧП. Очень важно было рассеять любые сомнения в полной недееспособности отстраненного Президента СССР.