Гладиаторы

Сами состязания проходили согласно установленным правилам. Сначала фракции бросали жребий, выясняя, какие стартовые ворота займет та или иная команда. После этого лошадей запрягали в колесницы и вели на стартовую позицию.

Писатель Сидоний Аполлинарий так описывает сцену ожидания начала состязаний. «Там за воротами стоят разгоряченные бестии, уткнувшись носами в задвижку, и только горячий воздух вырывается через деревянные брусья; даже до начала скачек на еще пустующем поле уже ощущается их разгоряченное дыхание: их ноги всегда в движении, неустанно перебирая копытами, стучат они по твердому деревянному настилу… Другие поглощены аплодисментами и криками, и повсюду пот возничих и гарцующих лошадей каплями орошает землю. Мощный рев аплодирующих трибун будоражит кровь, соревнующиеся, и люди, и лошади, дрожат от нетерпения и страха в ожидании предстоящих скачек».

Когда магистрат взмахивал белым платком, стартовые ворота распахивались и возничие устремляли свои колесницы вперед. Команды появлялись с северной, или квадратной, стороны здания Циркуса. Колесницы двигались против часовой стрелки, поэтому командам приходилось перемещаться по правую сторону от «спины», или каменного хребта, расположенного в центре ипподрома. На песке, между «спиной» и внешним краем скакового круга, была прочерчена белая линия. Гонки начинались с того момента, когда колесницы пересекали эту линию, а не когда появлялись из ворот. Расстояние между стартовыми воротами и линией предназначалось исключительно для того, чтобы колесницы могли набрать скорость, а не для того, чтобы они могли изменить свою позицию или обойти соперника.

Вергилий так писал о начале состязаний: «Видели ли вы когда-нибудь, как колесницы вылетают из ворот и в бешеном темпе несутся по ипподрому, когда молодые возничие полны надежд, а страх, некогда сковывавший бьющиеся сердца, отступает? Вот они взмахивают кнутом и наклоняются вперед, ослабляя поводья; бешено крутятся раскаленные колеса.

То опускаясь, то поднимаясь, они будто отрываются от земли и воспаряют в небо. Не знают они ни передышки, ни остановки; только облако желтого песка взмывает ввысь, и мокрые они от пены и дыхания своих преследователей…».

Однако едва колесницы пересекали линию, возничим позволялось поступать так, как им вздумается. Они были вольны выбирать наиболее подходящий для себя маршрут, подрезать соперников или вытеснять из круга, используя собственных лошадей, лошадей другой команды. Главный трюк заключался в том, чтобы поворачивать на острых углах ипподрома на максимально возможной скорости и держаться как можно ближе к «спине». На поворотах легковесные колесницы заносило в сторону: они врезались друг в друга и скользили по песку. Возничие старались вытеснить друг друга с лучшей дорожки и втиснуть свои колесницы в любое образовавшееся пространство.

Вся дистанция, а это было семь кругов вокруг Циркуса Максимуса, равнялась приблизительно 4 км 800 м. Гонки продолжались около десяти минут, следовательно, средняя скорость колесниц составляла 34 км/ч. Это крайне медленно для скачущей во весь опор лошади: все дело в том, что возничим приходилось снижать скорость на поворотах и вновь разгоняться на прямой.

После завершения состязаний проигравшие команды тихо покидали Циркус, а победитель подъезжал к подиуму, где сидел президентствующий магистрат. Там, возле подиума, возничий получал пальмовую ветвь и призовые деньги. Затем колесница украшалась лавровыми венками, и победитель делал круг почета. Совершив этот ритуал, возничий покидал ипподром.

Существует, тем не менее, один момент, который до сих пор остается загадкой. На многих мозаиках, посвященных состязаниям на колесницах, изображены всадники, скачущие рядом с колесницами. Эти люди, так же как и возничие, были одеты в защитные доспехи и туники цвета их фракций. На некоторых из них рядом с фигурами этих всадников написано их название — гортаторы. Каждую колесницу сопровождал один такой всадник, независимо от того, сколько колесниц принимало участие в гонке. К сожалению, ни в одном письменном источнике нет упоминания о них. Кем они были и какую функцию выполняли, неизвестно.

III РИМСКИЕ ПРАЗДНИКИ

В первые столетия существования Рима Циркус Максимус был достаточно большим, чтобы вместить все население города. Даже в последующие времена, когда население Рима перевалило за миллион, Циркус мог обеспечить местами по крайней мере всех граждан. Поэтому было вполне естественным, что любое крупное представление или фестиваль проводился в этом месте. Если праздник стоило устраивать, его проводили в Циркусе.

Среди множества общественных праздников Рима, отмечаемых в Циркусе хотя бы частично, были великие праздники — лудии. Они устраивались в определенные дни года, но иногда переносились по политическим или религиозным причинам. Одни лудии были такими же древними, как и сам Рим, другие появлялись со временем, по мере того как новые боги, новые вкусы и новые увлечения приходили в город из разных уголков расширяющейся империи.