Glaeddyv vort, beanna (GV, b) (СИ)

Я пожала плечами и послушалась. Поле рассыпалось, после чего ведьмак, повинуясь отцовским инстинктам покачал головой и пообещал выдрать меня по заднице, если я не буду слушаться старших, мол, сказали – сиди и не высовывайся, а я, такая вредная, как всегда вылезла и побежала в самое сердце, за что вполне могла отхватить и превратиться в сочную котлету. Йорвет тоже решил внести лепту в процесс моего воспитания и пообещал вернуть мне двимеритовые наручники, если я не прекращу пользоваться магией. При этих словах Филиппа вскинула брови:

- Я почувствовала изменения в ауре, но думала, что это прославленные знаки ведьмаков, – в голове ее чувствовался чисто научный интерес, который проявляется у ученого, увидевшего, что мышка в клетке, пока он не видит, решала японские сковороды. – Что ты сделала?

- Активировала защитное поле, – пояснила я. – Ну, золотое такое, как моя… – тут мне в голову ударила мысль, оглушая осознанием очередного странного совпадения.

- Аура? – закончила за меня чародейка. – Это и есть твоя аура, скорее всего. Твой организм постоянно подвержен истощению, и чтобы оградить хотя бы тело, ему нужен барьер. Простой смертный бы не смог его возвести – скорее всего тут не обошлось без вмешательства Асгарда. Ты все еще говоришь, что тебя просто отправили в ссылку?

Я глубоко призадумалась, потом кивнула. Но осознав, что без глаз сложно заметить сей жест, озвучила согласие в слух. Чародейка только пожала плечами, и сама пошла вперед, таща за собой буксир в лице эльфа, который, судя по внешнему виду, окончательно во всем запутался и меня скоро ждет очень тяжелый разговор.

Мы пошлепали дальше по туннелям, невесело хлюпая по воде. Йорвет, решивший вдруг выпустить свой гнев на чародейку, переругивался с Филиппой, которая, в свою очередь, каждые пару минут придумывала новую причину для того, чтобы с нее сняли магические ограничители. Эльф, в ответ, фыркал и выдавал такие литературные описания того, чего она заслуживает за свои прегрешения, что я в очередной раз дивилась разнообразию его фантазии и возможности описать все это словесно, разбавляя свою речь отборными ругательствами и не забывая, по возможности, посильнее оскорблять чародейку со всех ракурсов. Геральт и я слушали эту перебранку молча, переглядываясь и улыбаясь. Йорвет в своем репертуаре – просто сам не хочет сдерживать свои эмоции. Это со стороны забавно, если обижает он не тебя.

Наконец, мы вышли к одной крутой решетке, явно сваренной кем-то на веки вечные, из хорошей нержавеющей стали, с толстыми прутьями, и, вообще, выглядящей очень солидно. Вот только она не была заперта. Геральт открыл ее, даже не прикладывая сил и мы прошли внутрь, оказавшись в подвале, коих в Лок Муинне куча, и все однообразные – плиточный шахматный пол, полу развалившаяся лестница и пара горгулий-сторожил.

Филиппа подалась вперед, и произнесла что-то на непонятном мне языке, после чего каменные охранницы замерли и вновь окаменели, изображая из себя обычные статуи. Геральт взял у Йорвета чародейку и с трудом повел ее по лестнице, каждый раз предупреждая о новых ступеньках на ее жизненном пути, но это почти не помогало – магичка все равно оступалась и падала на них носом, грозя сломать себе шею. Когда мужчинам это надоело, ведьмак просто сгреб слепую мадам в охапку, закинул на плечо, как мешок картошки и потащил наверх. Оказавшись в гостиной, которая теперь была освящена вполне нормально (чудо какое-то!), Филиппа приказала тащить ее дальше. Вздохнув, Геральт переложил свою ношу, и поплелся на второй этаж, который, по моим воспоминаниям, был разрушен напрочь.

На середине лестницы чародейка возвестила, что на столе лежат очень важные записи и их нужно забрать, чтобы было возможным открыть сундук. Йорвет взял меня за руку и потащил обратно в комнату, но едва Геральт и магичка скрылись, прижал меня к стене, нависая надо мной. Я ожидала либо атаки, либо криков, а получила быстрое прикосновение к губам – видимо, мужик соскучился, поэтому воспользовался первой же возможностью остаться наедине. Мило же, ну. Я обвила руками его голову, и тут же вспомнила, что делаю это зря, но была не в силах оторваться от него. Он ж как громадный магнит для металлиста – прицепит и надолго. Но времени зря терять было нельзя, поэтому поцелуй длился чуть больше мгновения, и эльф все же немного отстранился, напоследок проводя рукой по моему лицу. Если бы я могла – тут же бы растеклась лужей по полу от счастья. Не говоря ни слова, эльф подошел к столу из красного дерева, и сгреб в охапку все бумаги, которые там были.