Glaeddyv vort, beanna (GV, b) (СИ)

Это я где-то уже слышала. Мол, даже самое незначительное событие способно изменить ход истории. Ах да, точно, «И грянул гром» Бредбери. Как там говорилось? «Раздавите ногой мышь — это будет равносильно землетрясению, которое исказит облик всей Земли, в корне изменит наши судьбы. Гибель одного пещерного человека — смерть миллиарда его потомков, задушенных во чреве!» Умными словами это выглядит немного проще — любое ваше действие имеет последствия, но только вы определяете их изначально. Будьте бдительны наступая на бабочку! *

— Даже Йорвет, будь он неладен, — эльф словно вспомнил о чем-то и, притянув меня к себе, у самого уха произнес: — Берегись его, прошу тебя. Но и не отказывайся. Он несет тебе лишь смерть, это правда. Он просто не умеет по-другому. Но ты можешь научить его бороться…

А при чем тут Йорвет, собственно? Как скояʼтаэль всплыл в нашем разговоре, да еще и в таком удручающем контексте? Я недоуменно глянула на Седрика, почти уже допившего бутылку и задумчиво вглядывающегося в камин. Я и не собиралась особо общаться с лидером партизан-любителей. Он не показался здравым, уравновешенным мужчиной с которым можно вести серьезный диалог. Скорее земля сойдет с орбиты, чем я стану ему доверять свою жизнь. Он опасен и, похоже, неисправимо болен чувством собственной важности и вряд ли станет сотрудничать с dʼhoine, вроде меня.

Из попыток пошевелить мозгами вывела подбежавшая Бьянка, которая без разговоров схватила руку и потащила меня на улицу. Я на всякий случай ухватилась за Трисс и той не оставалось ничего другого, кроме как пойти за нами. Таким вот странным паровозиком мы вытащились из корчмы.

— Что случилось?! — закричала Трисс. — Что ты себе позволяешь?

— Там ведьмак и Роше бьют друг другу морды, — взволновано ответила блондинка. — Помогите их растащить.

Они ж, вроде как, подружились, во всяком случае, сохраняли приятельские отношения еще пару часов назад? А тут решили немного разрисовать лицо врага синим цветом. Кто кого обидел — не было времени разбираться и выяснять. Впрочем, мужчины весьма странные создания. Они способны сцепиться в смертельной схватке, а через пол часа уже мирно играть в карты. А еще через десять минут защищать друг друга в драке с третьими лицами, стоя до последнего. Это женщина, которую обидела другая женщина, способна мстить до старости. Мужчины для этого слишком просто устроены.

Бьянка все еще тащила меня на буксире в сторону дома, который заняли Синие Полоски.

— Мы праздновали, — рассказывала она по дороге. — Тут пришел Геральт и решил присоединиться. Мы поиграли в ножички, а потом нашим парням вновь пришло в голову проверить — так ли силен ведьмак, как все о нем говорят. Геральт сделал двоих, но тут пришли какие-то кметы и сказали, что мы надругались над статуей их бога. Роше разозлился и ударил их. Ваш ведьмак встал на защиту и…

— Можешь не продолжать, — хмуро сказала Трисс. — И так все понятно.

Однако, когда мы вошли, то поняли, что веселье перешло в другой формат. Дом был тих и пуст, хоть и сохранял следы недавнего веселья. Пахло алкоголем, на полу валялся чей-то зуб, в стенку по рукоятку был воткнут ножичек. Но никого… Я бы не удивилась, если бы по комнате пронеслось перекати-поле. Нет ни Вернона, ни Геральта, ни кого-нибудь из сине-полосатых. Покой и умиротворение, блин. Бьянка развела руками, бледнея наглазах:

— Что будем делать?

— У меня нет никакого желания разыскивать их по всему Флотзаму, — чародейка разозлилась. — Они уже большие мальчики и им не нужна нянька. Я пошла домой, — Трисс решительно направилась обратно в трактир. Мне не оставалось ничего другого, кроме как пойти за ней. Я виновато улыбнулась Бьянке, все еще ошарашено разглядывающей комнату и вышла на улицу.

Похоже, сегодня просто день такой. Планеты и солнце встали так, и никак иначе. Флотзам посетил Вакх, устроил дебоши и пьянку, стращал народ на разврат. А может сегодня Международный День Выпивки, просто мне забыли сообщить. В общем, надо было придумать рациональное объяснение тому, что сегодня почти все, кого я встречала, так или иначе, набухались до состояния свинтусов.

Есть не хотелось, а Седрик куда-то свалил от опасного желания допросить его с пристрастием, поэтому я предпочла вернуться в свою комнату.

Лютика уже не было, Золтан еще не вернулся. В спальне было темно и душно, даже затхло. В поисках свечи и спичек я прошла вглубь своего номера, ориентируясь по памяти и на шестое чувство. Темнота обволокла меня. Теперь понимаю, что чувствуют практически слепые люди. Двигаясь на ощупь к столу, стараясь при этом не тревожить демонов, шурующих в темноте и только ждущих повода напасть, я обо что-то запнулась и рухнула с высоты своего роста.

-Ты всегда такая неуклюжая? — откуда-то совсем близко раздался крайне нетрезвый голос Роше.