«Гласность» и свобода

Конференция в Мадриде была необычной. Мы втроем и с нами трое испанцев сидели за столом на сцене и последовательно день за днем обсуждали разные темы о переменах и правах человека в Восточной Европе, а нам внимал огромный тысячный зал, совершенно не принимавший в этом участия. Обычно так правозащитные конференции не проводят.

Но самое удивительное началось, когда испанцы попросили меня председательствовать, и Собчак день за днем начал ставить меня в совершенно неудобное положение. Скажем, как ведущий, я первым говорил довольно обычные, если не банальные для правозащитника вещи о положении в Европе, в частности, о войне на Ближнем Востоке. Что-то говорит Ромашевский, что-то поочередно испанцы, но среди прочих – выступление Собчака, и он говорит, что в Советском Союзе и народ и руководство страны безмерно любят Саддама Хусейна и оказание ему военной помощи в захвате Кувейта весьма вероятно. И это говорится в стране, где война в Персидском заливе воспринимается как нечто очень близкое и опасное, а главное – это совершенно не соответствует действительности! В Советском Союзе в это время ни правительство, ни военные, ни тем более общество совершенно не думали о помощи в агрессии Саддаму Хусейну, в стране совсем другие заботы. Был, правда, полусумасшедший генерал Филатов, который в журнальчике «Старшина – сержант» писал нечто подобное, но он был единственным на всю страну.

В результате мне, ведущему, приходилось комментировать докладчика, успокаивать испанцев, говорить, что это личное мнение господина Собчака.

Но на следующий день все становится еще краше. Речь идет о положении в Советском Союзе и, естественно, все говорят о недавнем событии – захвате десантниками Вильнюсской телебашни и убийстве тринадцати журналистов. Все говорят, в том числе и я во вступлении, что это ужасно, о неясности участия в этом Горбачева, но когда очередь доходит до Собчака, он говорит дословно следующее:

– Если вообще стоит говорить о событиях в Литве, надо иметь в виду, что преступления в области прав человека, совершенные нынешними так называемыми правительствами прибалтийских республик, далеко превосходит все, что совершил даже Сталин в Советском Союзе.

И я опять вынужден говорить, что это личное мнение господина Собчака и что оно не подтверждается никакими фактическими данными. Кроме сути того, о чем говорит Собчак, я оказываюсь в странном положении – не вполне прилично, когда ведущий начинает комментировать, да еще и резко критиковать докладчиков, но кроме меня это просто некому сделать.

Я ничего не могу понять, за завтраком в гостинице мы со Збышеком и Зосей перестали пускать Собчака к себе за столик, но с него как с гуся вода. На третий или четвертый день в перерыве я говорю знакомому испанцу, что не могу понять поведения Собчака и что мне как ведущему не пристало комментировать чужие доклады. На что слышу очень странный ответ:

– Да вы, господин Григорьянц, просто не замечаете, кто сидит в первом ряду. Там только советские дипломаты.

И я смотрю в зал и вижу, что весь первый ряд действительно занят русскими, причем на первый взгляд даже не дипломатами, и у многих на коленях блокноты. Их совершенно не интересует все, что говорю я, Ромашевский, испанцы, но они записывают каждое слово Собчака, и он, незадолго до этого вступивший в КПСС, говорит только для них. Сдает экзамен.

Конференция, слава богу, заканчивается, у нас с Ромашевским какие-то не очень значительные встречи, у Собчака – почти на правительственном уровне. Очень информированная в то время благодаря замечательной корреспондентке в Москве Пилар Бонет газета «Эль Паис» выходит с большой статьей о Собчаке – в самом ближайшем будущем президенте СССР.

Вернувшись в Москву, я зашел в «Московские новости», рассказал Егору Яковлеву об экзамене на пост президента России, который сдавал в Мадриде Собчак, и предположил, что газете следовало бы сообщить о том, что вскоре у нас может появиться новый, очень интересный, президент. Яковлев ответил, что ничего подобного печатать он не может, потому что Собчак – один из учредителей газеты, и вообще он – одинокий волк, который всюду ищет поддержку. О том, что произойдет в августе, мы и предположить не могли – думаю, Собчак с серым кардиналом Путиным за спиной был запасной и неиспользованной картой Крючкова на случай, если паче чаяния, путч увенчается успехом.

Рассказ Яна Ольшевского и Борис Ельцин

И все же настоящая свистопляска в Советском Союзе шла, конечно, не по поводу Собчака, а вокруг новоявленного демократа и «бесспорной жертвы коммунистического режима» Бориса Ельцина.