«Гласность» и свобода

Мне позвонил «свой человек» из горкома и попросил срочной встречи в укромном местечке. Мы встретились, и он рассказал, что Ельцин и Браков в прямом эфире будут отвечать на вопросы якобы избирателей. Но эти вопросы уже приготовлены в ЦК и горкоме, запечатаны в конверты, а фамилии и адреса «задавальщиков» взяты по лености исполнителей из телефонного справочника.

И вдруг объявляется громогласно, что предстоят телевизионные дебаты Ельцина и его соперника Бракова. Ельцин, никем не подготовленный, так же как на Политбюро мямлит, ничего толкового сказать не может. Зато его противник – профессионал-хозяйственник во всеоружии, оперирует цифрами, его поддерживает население и о нем тут же раздаются лестные отзывы, Ельцин совершенно уничтожен.

И тут Полторанин узнает, что вся эта передача – спектакль, поставленный по прямому поручению Идеологического отдела ЦК. Что материалы противнику Ельцина подготовили заранее, что «представители народа» на самом деле ни о чем понятия не имеют и все сплошь подставные персонажи. Полторанин договаривается с Сергеем Ломакиным из «Взгляда» – популярнейшей тогда передачи – о разоблачении этого спектакля. И вот тут-то для необходимой поддержки появляется на «Взгляде» не работавший Артем Боровик – без него со многими препятствиями Ломакин не справился бы. Их разоблачение имеет оглушительный успех. Уже никто не помнит, что сам Ельцин – совершенно беспомощен, зато он – бесспорная жертва врагов из ЦК КПСС.

Приведу полностью описание этой истории близким тогда соратником Ельцина М. Полтораниным в его книге:

Вели программу Сергей Ломакин и Артем Боровик. До передачи сели, выработали тактику. Я был журналист русской школы, и журналистский азарт во мне перебарывал боязнь за свое будущее. Как все было дальше, описал сам Ломакин: «На «Орбиту» поговорили о демократии, а вечером выдаем всю эту историю по полному разряду. Я не помню такого количества «членовозов» около «Останкино», как после эфира с Полтораниным. Лысенко собрал партбюро, в результате меня на две недели отстранили от эфира». Я сказал ему назавтра: «Извини меня, Сережа, что оставил тебя без куска хлеба. Две недели приезжай ко мне домой, будем вместе грызть сухари». Он понимает горькие шутки, но один раз мы все-таки собрались у меня на пельмени. Они ему понравились. Артем Боровик не был штатным сотрудником телевидения. Репрессии его не коснулись.

Конечно, Артем Боровик замечательный журналист, как выяснилось из его интервью 1990-х годов, но, как и Колосов, был штатным сотрудником совсем другой организации, в 1990 году в иностранной своей части (Первое главное управление) вполне независимой и даже враждебной большей части аппарата ЦК КПСС.

Полторанин, конечно, не знает ничего о совместном решении глав спецслужб Варшавского договора, да и страны «народной демократии» его мало интересуют. К тому же он в упор не видит ни Сахарова, ни «ДемРоссию», ни «Мемориал», ни «Гласность», но зато он видит и описывает то, что ему доступно, как у Ельцина (через тренера по теннису) устанавливается ежедневные контакты с руководством КГБ СССР, откровенно пишет о том, что «были тогда люди, которые управляли тогда и Ельциным и самой ситуацией».