Главная партия для третьей скрипки

— Аришка, бог ты мой! Да я просто наудачу позвонил! Где ты опять пропадала?

— Вы сейчас с ума сойдете! Я в Америке была!

Глотнула еще пива, поперхнулась, расхохоталась.

Сейчас дядя Федя начнет квохтать. Но тот спокойно спросил:

— А когда ты вернулась?

— Сегодня.

— И куда?

— Пока в Питер. Но скоро в Москву приеду. Если жизнь меня опять не подхватит, не занесет куда-нибудь еще!

— Аришка, — осторожно спросил дядя Федя. — С тобой все в порядке?

— Со мной все супер! — отозвалась она. — Но у меня джетлаг — смена часовых поясов. И я пью пиво.

— Где ты сейчас?

— Невский, дом десять!

— А где будешь ночевать?

— Литейный, какая-то там сложная литера, еще корпус, шестая парадная, третий этаж. Отель «Добролюбов», короче.

— И что ты делаешь в отеле «Добролюбов»? — хмыкнул он.

— О, дядь Федь. У меня секретная миссия! — расхохоталась Арина.

Залпом допила пиво.

С удивлением заметила: официант, молодой, видный парень, посмотрел на нее почти с вожделением.

— Иди, Аришка, лучше спать, — посоветовал друг семьи. — А утром, как проснешься, звони. Сходим вместе позавтракать.

— Так вы ведь в Москве!

— Самолет летит меньше часа.

— Но зачем вам? — глупо спросила она.

— Хочу секретную миссию с тобой разделить. Разрешишь?

— Э-ээ, — Арина растерялась, — да нет никакой миссии. Это я пошутила.

— Тогда банально угостишь меня настоящей американской жвачкой. Ты ведь привезла?

— Дядь Федь. Вы за меня волнуетесь, что ли?

— Да с чего ты взяла? Я всего лишь хочу с тобой позавтракать. Ты возражаешь?

— Нет. Конечно, нет! Приезжайте.

Арина попрощалась. Растерянно отложила телефон. Еще одно звено в нагромождении непонятностей. Дядя Федя, конечно, всегда ее опекал, однако сегодня в его голосе звучала не просто забота, но нечто большее. Он сегодня говорил как… как будто завоевать ее решил.

«Ой, дурочка, брось. Ты думала, что Людоед в тебя тоже влюблен. Ха-ха», — оборвала себя.

— Пива повторим? — игриво предложил официант.

— Спасибо, нет, — покачала она головой. И зачем-то добавила: — У меня завтра утром важная встреча.

— Тогда желаю вам огромной удачи! — широко улыбнулся парень.

Арина секунду поколебалась — и оставила ему целую сотню на чай. Потом шла в отель по залитому неугомонным летним солнцем Невскому и чувствовала себя лилипутом внутри стеклянного шара. А кто-то большой и важный наблюдает за ее уставшим, чуть пьяным лицом — и снисходительно улыбается.

Прежде бы никогда себе подобного не позволила, но в Питере можно все. Остановилась, хлопнула себя по лбу. Выкрикнула в пространство:

— Эй, кто ты? Скажи!

Никто из прохожих даже не обернулся. Невский продолжал свою суету. Вселенная молчала.

А потом в ушах вдруг отозвалось приятным мужским баритоном:

— Арина, плыви по течению. Куда-нибудь да вынесет.

* * *

Во дворе снова грохот, скрежет.

Маруся в раздражении подошла к окну. Ну, конечно. Два никчемных мыли фонарь и уронили чугунный плафон. Наверняка погнулся или краска скололась. Недотепы.

И подруга их хороша. Прислала ей два слова. Поселилась, видите ли, в отеле. Важнейшая информация! Маруся ждала от Арины совсем другого письма.

Хозяйка хотела выйти во двор и наорать на Гену с Кузьмой. Но удержалась. Все равно их не переделаешь, только выгнать можно. Но мексиканцев брать — еще хуже. Как ей все надоело здесь! Вечно яркие краски слепят глаза, муженек сутками в своей клинике, заняться решительно нечем. Можно было бы предаться бесконечным спортам, магазинам и спа, зарплата благоверного позволяет, — да только не привыкла Маруся прожигать жизнь. Не умеет. Не получает никакого удовольствия от благостного безделья. Работать бы пойти — так ей, как жене, дали туристическую визу. Значит, трудиться только нелегально можно: овощи собирать или у кого-нибудь по хозяйству, как ее двое «горничных».

То ли дело у нее раньше жизнь была! В родном Санкт-Петербурге!

Она плеснула в кофе добрую порцию бренди. Выпила маленькими глоточками. Кузя с Геной водрузили плафон на место, усердно скребли его щетками, опасливо косились на окна дома. До чего смешно: когда-то она мечтала жить в особняке на берегу океана, не бороться за выживание, иметь слуг. Но даже в голову не приходило, что намерение может свершиться. И что реальность окажется настолько отличной от розовых фантазийных картинок.

Маруся с мужем были похожи. Оба отчаянно вгрызались в работу, отдавались ей целиком, стремились достичь абсолютного совершенства. Единственная разница: супруг никогда не забивал себе голову, на что будет жить их семья. Приговаривал: «На хлеб всегда хватит». Работал в клинике за сущие копейки и был страшно счастлив, что ассистирует на операциях профессору, подает инструменты академикам и перенимает у мастодонтов бесценный опыт.

Маруся тоже после института попыталась отдаться свежеобретенной профессии. Пришла в школу учителем начальных классов. Но быстро поняла: делать здесь карьеру она не хочет. Слишком долго, муторно, трудно и шумно. А перспективы? Стать годам к сорока директором? Постоянно трястись, что вызовут в районо, влепят выговор, снимут?