Главная тайна горлана-главаря. Взошедший сам

«Соединённое Королевство Великобритании и Северной Ирландии считает гражданина Советской России Маяковского Владимира персоной нон грата, посему въезд ему на территорию Королевства запрещается категорически».

И всё.

Работникам пограничных служб нет никакой надобности знать, сколько месяцев та или иная «персона нон грата» сидела в тюрьме, и как та тюрьма называлась.

Но такого документа в распоряжении Янгфельдта не было. И он выдал за него разъяснительную бумагу мистера Портера.

К тому же свой рассказ о «секретном циркуляре», якобы разосланном «во все британские… пункты консульского, паспортного и военного контроля», Бенгт Янгфельдт завершает с недоумением:

«Однако там, где о существовании этого документа действительно должны были знать, – в дипломатической миссии его величества в Москве – о нём, очевидно, ничего не знали…»

Впрочем, даже если допустить, что прав всё-таки Янгфельдт, а заблуждаемся мы, и представленный нам документ, в самом деле, запрещал Маяковскому въезд в Великобританию, всё равно возникает вопрос: как могла эта бумага воспрепятствовать появлению в Соединённом королевстве Лили Брик? Ведь она в этом документе не упомянута ни в одной строке! Даже намёком!

Странность запрета

Итак, Лили Юрьевну у самого британского берега развернули и отправили восвояси.

Из-за чего?

В письме Маяковскому она объяснила:

«У меня всяческие предположения на этот счёт. Как ни странно, но мне кажется, что меня не впустили из-за тебя».

Янгфельдт эти строки прокомментировал следующим образом:

«Предположение оказалось правильным: документ из британского министерства иностранных дел подтверждает, что именно отношения с Маяковским, писавшим «клеветнические весьма статьи» в «Известиях» сослужили ей дурную службу».

Но, во-первых, документ, который имеет в виду Бенгт Янгфельдт, вовсе не «из британского министерства иностранных дел», а из министерства по делам внутренним. А во-вторых, в нём слов «клеветнические весьма статьи» нет. Там сказано:

«…write for Moscow Iszvestia, chiefly unsigned propaganda articles».

А это означает:

«…писал для московских «Известий» главным образом анонимные пропагандистские статьи».

В «Известиях» Маяковский печатался? Да. В «Я сам» сказано:

«Стал писать в «Известиях»».

Но анонимно ли выходили эти его статьи? Нет. Анонимно, как мы помним, поэт собирался издать совсем другое своё произведение. И об этом тоже говорится в «Я сам»:

«Кончил «Сто пятьдесят миллионов». Печатаю без фамилии».

Получается, что здесь явно кто-то перепутал – либо агент, приславший в Хоум Офис перевод автобиографии Маяковского, либо главный королевский инспектор Портер, который слова, относившиеся к поэме «150 000 000», перенёс на газетные статьи. Возможно также, что, не разобравшись в ситуации, всё неадекватно растолковал и Бенгт Янгфельдт.

К тому же и Лили Брик в Англию всё-таки въехала! Несмотря на строжайший запретительный циркуляр, о чём Янгфельдт (опять же с большим недоумением) пишет:

«Как ни странно, но вопреки этому запрету, Лили смогла приехать в Лондон три недели спустя».

О том, чем занималась в Великобритании Лили Юрьевна, точной информации не сохранилось. Янгфельдт об этом тоже ничего не сообщает.