Главная тайна ГРУ

Итак: Пеньковский передал наши условия по Берлинскому кризису, «помогая» тем самым Западу найти компромиссное решение с советской стороной. Его заявление, что Советский Союз не станет воевать из-за Кубы, «помогло» понять Соединенным Штатам позицию Хрущева в этом вопросе и отказаться от решительных действий. Именно от него стало американцам известно, что Советы пойдут на уступки и выведут ракеты с Кубы (президент Кеннеди использовал канал в Вашингтоне через резидента Феклисова для обратной связи с Хрущевым — отсюда и решительность американских спецслужб в работе по этому каналу). Пеньковский подсказал, что в добавление к этой акции Хрущев хочет, чтобы США убрали свои ракеты из Ирана, Пакистана и Турции. «Секретные» сведения о требованиях Хрущева подготовили Запад к переговорам, в результате которых Кубу оставили в покое… (и по сей день). Итак, Пеньковский — дезинформатор в пользу Советов. Активный дезинформатор.

И наконец, понятие «как?». Здесь в «деле» огромное поле неясностей, сомнений и подозрений. Безопасность работы с агентом имеет четко очерченные контуры. В данном случае обстановка контролировалась не просто агентом и профессионалом, каким был Пеньковский. Он чувствовал изменения в обстановке вокруг него. И потому совершенно необъяснимо, почему так непрофессионально и упрощенно выглядела организация связи с ним в Москве.

На Пеньковского вывели Чизхолм, которая была известна нашему агенту Блейку как сотрудница СИС. Далее — тайники и «моменталки». Их фиксировали, и он знал об этом, но продолжал работать. Он не пытался скрыть следы своей шпионской деятельности, нарушив (и это профессионал!) главную заповедь в безопасности: уничтожить улики, которые хранил дома, и даже сам факт нахождения в квартире тайника. Напрашивается только один вывод: все эти «нарушения», «отклонения» и «пренебрежения» в вопросе безопасности нужны были как улики для компрометации «хозяев» — «кураторов» Пеньковского, а в последующем — дискредитация самих СИС и ЦРУ и дезорганизация работы в нашей стране американского и британского дипкорпусов в целом.

Непрофессиональным шагом выглядит беседа в гостинице со связником Винном в ванной комнате при включенной воде. Сам этот «водный трюк» — антиконспиративен, ибо включение воды в этой ситуации наводит на мысль, что людям есть что скрывать и что они боятся возможного подслушивания со стороны властей. Все это вызывало подозрение в отношениях Пеньковского с Винном — отсюда один шаг до провала.

Только как провокацию можно расценить поведение Пеньковского 5 июля 1962 года против западных спецслужб с целью их компрометации. Винн был связником между Пеньковским и спецслужбами. Но Винн был прекрасно дважды прикрыт во время контактов с агентом Алексом: во-первых, официальной работой с ГК КНИР, во-вторых, неофициальной работой Пеньковского «под крышей» как сотрудника ГРУ, в процессе которой Винн проходил в качестве оперативной его связи.

В тот день «игра в шпионов» была зафиксирована на кинопленку и затем представлена на суде как образец тайных встреч агента Пеньковского с его связником. Все происходило у входа в ресторан «Пекин» и внутри его, затем вблизи ресторана.

Вот как эта встреча описана в одной из книг, изданной на Западе, и в записках Винна. Винн заметил слежку, но ее увидел и Пеньковский. На виду следящих, установив визуальный контакт, Пеньковский дал понять Винну: в личный контакт не вступать. Затем они оба бродили по ресторану якобы в поисках свободных мест, но в контакт не вступали. Винн пошел за Пеньковским, который несколько раз оглянулся и показал жестом: следуйте за мной. Во дворе дома Пеньковский сказал Винну: «Я видел, что за вами следят. Мы должны немедленно прекратить встречу…» После появления во дворе следящих Пеньковский поспешно скрылся в подъезде.

О грубой слежке в районе ресторана «Пекин» Винн доложил в Лондоне. И тем не менее работа с Пеньковским продолжалась: контакты, контакты, контакты… В адрес «хозяев» из СИС и ЦРУ проследовало «успокоительное письмо» Пеньковского — его он передал на квартире американского атташе, куда был приглашен по линии ГК КНИР. На квартире?! Передача письма произошла в туалете, где они оба уединились. Письмо было датировано 25 августа 1962 года.

В нем Пеньковский пишет, что за ним идет слежка, но он «бодр и работоспособен». Наивно предполагать, что Пеньковский не осознавал зловещего смысла, когда писал: «Я уже привык к тому, что время от времени замечаю за собой слежку. «Соседи» продолжают проявлять ко мне пристальное внимание… Что-то заставило их сделать это. Я далек от того, чтобы преувеличивать опасность и серьезность причин…» («Соседи» — это всемогущественный КГБ.)

Далее Пеньковский с надеждой сообщает, что его, возможно, пошлют за границу в краткосрочную командировку — в Японию, Австралию, США или на книжную ярмарку во Францию. И в это же время, видимо, для ушей западных спецслужб, он легализует факт слежки за собой, написав рапорт своему начальству в ГРУ и переговорив с руководителем группы КГБ в ГК КНИР.