Главная ветвь

— Тяга к опасным приключениям. Так вот, Сташевский, после поездки на море, сильно изменился. Судя по собранной контроллерами информации, он там едва не разбился, прыгая с большой высоты в воду. И это при том, что предыдущая травма в горах никоим образом не повлияла на его опасные увлечения.

— Это подозрительно, — Зеленский задумчиво постучал большими пальцами один о другой.

— Я тоже так считаю. Второй момент — я имею в виду поездку на море — мне кажется более удобным вариантом для подмены. Но что там произошло на самом деле, доподлинно установить не удалось. Могу предположить только, что Сташевский все-таки «допрыгался», — Маре оторвался от невидимого Зеленскому экрана и повернул голову к собеседнику. — И кто-то счел возможным, так сказать, искусственно продлить ему жизнь.

— То есть, Сташевский, с которым общался Ребров, — не настоящий?

— Я могу только предполагать такую возможность. Фактов у меня нет. Но если экстраполировать то, что мы имеем, возможен и такой вариант.

— Ну, это уже что-то. А как вы считаете, для чего этот квази-Сташевский обосновался в прошлом? Если действительно предположить вариант подлога.

— Не имею понятия. И даже не возьмусь предполагать.

— А как вы думаете, он опасен для нас?

— Если вы имеете в виду деятельность Центра, то я сомневаюсь. Это, разумеется, мое личное, ничем не подтвержденное мнение.

— Ну что ж, господин Маре, вы мне очень сильно помогли, — Зеленский расцепил пальцы и опустил ладони на стол. — Вы дали мне повод для размышлений. Благодарю.

— Рад был помочь.

Маре кивнул и отключился.

Видеообъем свернулся, и Зеленский вновь остался один на один со своими мыслями. Он сидел без движения, глядя в одну точку, и медленно ворочал в голове факты и предположения, крутя и раскладывая их так и эдак, словно кусочки пазла. Постепенно рождалась стройная и удивительная картина происходящего. Правда, многих кусочков недоставало, но это не помешало Зеленскому отчетливо разглядеть ее общие очертания и даже некоторые детали. Картина была невероятной и пугающей…

— Центр — Ноль — первому.

— Ноль — первый на связи.

— Что у вас по БС?

— Наблюдаем. Объект ведет обычный образ жизни, часто встречается с СБ. Похоже, у них наклевываются серьезные отношения.

— В их отношениях нет ничего подозрительного?

— Что вы имеете в виду?

— Это похоже на спектакль?

— Н-нет. Обычные отношения. Голубками их, конечно, не назовешь, а так…

— Что вы имеете в виду?

— Во-первых, отсутствует показуха, свойственная молодым парочкам — не тот возраст уже, чтобы разводить бурные амуры и работать на публику. Во-вторых, складывается ощущение, что БС держится слишком уж осторожно, ведет себя сдержанно, стараясь не позволять себе лишнего.

— Хотите сказать, фальсифицирует свое отношение к СБ?

— Я бы не сказал. Чувствуется, что откровенен, но замкнут в себе и напряжен, как будто постоянно чего-то ждет или не решается на что-то.

— Ясно. Посторонние контакты?

— Не было.

— Больше никого из второго не отследили?

— Никто, кроме тех двоих, на горизонте не появлялся. Вся сложность в том, что каждый из них теперь использует свою собственную, особую, конфигурация полей. А это, сами понимаете, не позволяет накрыть сразу всю шайку.

— Другие методы поиска?

— Работаем. Техотдел прислал новые мобильные сканеры с увеличенным радиусом действия до пятидесяти метров. Пытаемся выявить тех, кто сильно «фонит».

— Понятно. Сташевского ни при каких обстоятельствах не теряйте из виду.

— Стараемся, хотя он и не прячется… Черт! Майер, где сигнал? Что там у тебя?

— Что у вас случилось?!