Главное условие – конфиденциальность

– Ах, забытый вкус! Ладно, слушайте. Семь лет назад, я работал пилотом гражданской авиации. Четырнадцатого августа я летел вторым пилотом на Боинге 737, рейс Сан-Франциско – Гонолулу. Сначала все шло хорошо, обычный пассажирский рейс. Командир корабля – опытный пилот. Мы взлетели, заняли свой эшелон, включили автопилот и решили попить кофейку. Все шло, как обычно. Мы пили кофе, болтали о пустяках, а потом командир заметил, что самолет медленно отклоняется от курса вправо. Он выключил автопилот и стал вручную корректировать курс, но самолет плохо слушался штурвала. Я стал ему помогать, но самолет все больше отклонялся и стал сваливаться на правое крыло. Началась тряска. Командир послал меня посмотреть: в чем дело? Я вышел в салон, прошел до центроплана и в иллюминатор служебной двери посмотрел на правое крыло. Элерон правого крыла оторвался со своих шарниров и, болтаясь на тяге управления, лупил по крылу, разбивая его в куски. Левое крыло было исправно. Твердой, спокойной походкой, чтобы не поднимать панику в салоне, я вернулся в кабину пилотов и доложил командиру то, что увидел. Он уже передавал сигналы о помощи и сообщал наше местоположение. В таком состоянии наш самолет скорее падал, чем летел. Командир принял решение вернуться назад. Благо, мы успели улететь от берега на каких-то двести миль. Высота была двадцать семь тысяч футов. Мы стали разворачивать самолет. Он и сам пытался развернуться и сваливался на крыло все больше и больше. Обшивка на крыле отрывалась целыми листами. Мы поняли, что до берега нам не дотянуть. Тогда командир решил сажать самолет на воду. Мы предупредили пассажиров об аварийной посадке и стюардессы помогли им надеть спасательные жилеты. Высота катастрофически падала, крыло разрушалось все сильней. Вдвоем с командиром мы пытались удержать самолет, чтобы встреча с водой была максимально мягкой. И вот поверхность океана. Сильный удар. Я лежу на кушетке в серебристой комнате с округлыми стенами и потолком. Я подумал, что рай должен выглядеть как-то иначе. А может быть это ад? Тоже не похоже. Тут в комнату заходят двое высоких, светловолосых, голубоглазых мужчин и, не раскрыв рта, объясняют мне телепатически, что нахожусь я на инопланетном корабле. Мой самолет разбился. Они забрали меня оттуда за секунду до катастрофы. Теперь я должен решить, буду ли я сотрудничать с ними? Если нет – они вернут меня обратно в то же мгновение, откуда забрали.

– Это же неприкрытый шантаж! – Возмутился Боб.

– Конечно, шантаж. Я думаю, вы догадались, каков был мой ответ. Немного позже, когда страсти в моей душе улеглись, мне объяснили, что в поле событий Земли я должен быть мертвым. Потому и случилась эта катастрофа. На том же самолете летели люди, которые должны были жить дальше – они все выжили. Нам удалось-таки посадить самолет на воду. Кабину сплющило, крылья обломало, но фюзеляж остался на плаву. Выжили почти все пассажиры и стюардессы. На счастье поблизости вел промысел рыболовный траулер. Эта катастрофа случилась прямо на глазах у его экипажа. В течение часа все выжившие и пострадавшие были подняты на его борт. Не нашли только тела двух летчиков. Позже я встречался со своим напарником. Он тоже выбрал жизнь.

Инопланетяне объяснили мне, что я должен некоторое время держаться вдали от Земли. Иначе я все равно умру по какой-либо причине: Земля мне это устроит. У них есть базы почти на всех планетах Солнечной системы. Поэтому они переправили меня на их базу, на Марсе. Там я прошел обучение и стал пилотом их летающих тарелок. Они ведут добычу полезных ископаемых в Солнечной системе и им нужны квалифицированные помощники из местных аборигенов. Им нужны не только летчики, но и горные инженеры, геологи, химики, шахтеры, металлурги и многие другие. Всех людей они забирают точно так же – за мгновение до смерти. Это их способ не нарушать баланс Земли. Они очень щепетильно относятся к сохранению этого самого баланса.

– Почему же сейчас вы находитесь на Земле, и она вас не убивает?

– По прошествии нескольких лет, на Земле родилась моя замена. Кто это? Я не знаю. Инопланетяне мне объяснили, что теперь я для Земли как бы не существую, и она не будет меня убивать. Мне разрешено было посещать Землю, но остался запрет на общение с теми, кого я знал, и кто меня помнит. Чтобы не нарушить этот проклятый баланс.

– Получается, со времени катастрофы вы ни разу не встречались со своей семьей?

– Ни разу. Но я слежу за их делами как бы с «того света». Время от времени мне разрешают издалека посмотреть на них, но так, чтобы они об этом не узнали.

– Да, не позавидуешь вам!

– Ничего, я уже привык.

– Что же привело вас ко мне? Ведь вы же здесь не просто так?

– Да, я к вам по делу. Я пришел вербовать вас на работу с инопланетянами.

– И что я там буду делать?