Главнокомандующие фронтами и заговор 1917 г.

В «Записке» указывались основные недостатки и недочеты русского командования при планировании, производстве и ведении наступательного боя. Отдельным пунктом прошло указание на тщательность организации взаимодействия пехоты и артиллерии: говоря о том, что допустим лишь сосредоточенный беглый огонь отдельных батарей, авторы «Записки» ставили длительность артиллерийской атаки в зависимость от «действительно достигнутых результатов», а не от изначально отведенного «по часам» времени. Особое внимание документ уделил неудачным боям ударной группировки под командованием генерала Плешкова. Указывая, что «пренебрежение, выказанное здесь к артиллерийской подготовке… погубило всю операцию и подорвало доверие в людях», «Записка» обращала внимание, что в результате ни одна из дальнейших атак группы не удалась. Документ решительно осуждал бессознательную храбрость, пассивное упорство под огнем пулеметов и определял фронт атаки для армии не менее, чем в двадцать верст, а в идеале — до тридцати. Для успеха наступления документ требовал «обратить больше внимания на выучку, тренировку и особенно на воспитание нижних чинов»^{237}.

На самом же Западном фронте считали, что одной из существенных причин поражения стало невнимание низших штабов и строевых командиров к указаниям штаба фронта. В Приложении к приказу главкозапа за № 723, посвященном недочетам в организации мартовских боев 2-й армии, указывалось, что «значительная часть их может быть объяснена недостаточно внимательным отношением к своевременно разосланному проекту “общих указаний для борьбы за укрепленные полосы”. Также в качестве предпосылки к итоговой неудаче выделялось неумелое обращение с новейшими техническими средствами ведения боевых действий или пренебрежением общими правилами управления в бою». Сам главкозап ген. А.Е. Эверт выделил такие основные моменты неудачи наступления армий Западного фронта, как:

1) отсутствие надлежащей точности в разведке неприятельских позиций для выработки твердого плана атаки и успеха артиллерийской подготовки;

2) поверхностность и нецелесообразность подготовки исходного положения для атаки;

3) недостатки в устроении позиционных дорог и колонных путей;

4) непродуманность расположения телефонных линий;

5) невнимание к обучению войск атаке укрепленной позиции, в частности — к умению держать правильное направление и быстрому закреплению в занятых окопах;

6) неумение использовать корректировку артиллерийской стрельбы посредством авиации;

7) возложение необоснованных надежд на тяжелую артиллерию со стороны ряда пехотных и артиллерийских начальников, ввиду малого знакомства с ее свойствами^{238}.

Выходит, что штаб фронта сделал все для успеха, а уже на местах все это было утрачено. При этом главкозап ген. А.Е. Эверт не потрудился понять, что войскам надо не только указывать: их еще надо непосредственно учить. При подготовке операции можно и нужно осторожничать, дабы с максимальным эффектом рассчитать предпосылки победы. Но вот с началом операции осторожность, что была так присуща А.Е. Эверту, должна быть отринута. В свое время К. фон Клаузевиц говорил: «Умножать осторожность за счет достигаемого результата — это ложная осторожность, противоречащая природе войны; ради крупных целей надо и отваживаться на многое. Истинная осторожность заключается в том, чтобы, отваживаясь на что-нибудь на войне, тщательно выбирать и применять средства к достижению результата, не упуская ни одного из них по лености или легкомыслию. Такого рода была осторожность императора Наполеона, который никогда не преследовал крупных целей боязливо и половинными шагами ради осторожности». А ведь в задачу генерала Эверта входило ни много ни мало, как прорвать германский фронт, отбросить врага в Польшу и приступить к слому всего неприятельского фронта.

Итак, неудача мартовского наступления на озере Нарочь, выявившая массу недостатков в подготовке войск и боевой технике, тяжело повлияла на сознание солдат и офицеров, лишний раз давая доказательства того, сколь трудно бороться с немцами. Борьба с могучим противником — только для сильных духом, привыкших умирать, но не покоряться неизбежности. Единственным действенным выходом из создавшейся ситуации объективной невозможности осуществить прорыв неприятельского укрепленного фронта и затем развить успех мог стать перенос главного удара на Восточном фронте в кампании 1916 г. против австрийцев. Брусиловский прорыв доказал, что удар должен наноситься южнее Полесья, но русская Ставка, скованная диктатом союзников, не могла решиться на перенос главного удара в пользу Юго-Западного фронта.