Главные правила попаданки

Никакой радости я на его лице не заметила. Голос звучал брюзгливо, а глаза смотрели настороженно и даже зло. Я махнула мьесси Корс, отпуская ее, и понятливая домоправительница скрылась в боковом коридоре.

— Какой неожиданный визит, льесс Брейтон!

Но незваный гость не то не понимал намеков, не то делал вид, будто не понимает.

— Элайна, у меня к вам разговор! Чрезвычайной срочности и важности!

О нет, только не это!

— Простите, но я не слишком хорошо себя чувствую. Может, отложим беседу?

Но льесс Брейтон всегда отличался деликатностью носорога, так что мимо ушей пропустил и прямую просьбу.

— Это очень, очень важно, дорогая Элайна!

Я машинально отметила, что сегодня он заявился с пустыми руками, следовательно, чай ему можно не предлагать с чистой совестью. Со вздохом распахнув дверь в гостиную, я предложила:

— Проходите, льесс.

Сама подошла к окну и замерла, скрестив руки на груди. Льесс Брейтон неловко переминался с ноги на ногу. Усаживаться без приглашения, да ещё и когда хозяйка дома стоит, ему не позволяло воспитание. Он сделал ко мне неловкий шаг и остановился.

— Элайна, я хотел бы знать, кто тот мужчина.

— Какой мужчина? — прикинулась я дурочкой.

— Тот, с которым вы были в «Золотой утке».

— Но он же сказал вам! Деловой партнер Питера!

Льесс Брейтон смерил меня подозрительным взглядом.

— И с каких пор вы обедаете в обществе деловых партнеров покойного супруга? Или вы встречаетесь уже давно?

Он что, всерьез вознамерился закатить мне сцену ревности? Подавив неуместный смех, я напомнила себе о долговых расписках, все ещё пережимавших удавкой мою шею, и принялась вдохновенно сочинять:

— Нет-нет, мы увиделись впервые за долгое время. Этот льесс отсутствовал в городе долгое время, а недавно приехал и вот выразил мне свои соболезнования. Оказывается, Питер занимал у него деньги, представляете?

По лицу гостя проскользнула мимолетная довольная ухмылка. Пропала она почти мгновенно, но я все равно успела заметить. Да, Питер и его долги — история, льессу Брейтону хорошо знакомая, в нее он охотно поверил.

— И что, этот тип теперь вздумал докучать вам? — уже куда более мягким тоном заговорил он. — Элайна, дорогая, вы должны были сразу мне все рассказать! Сейчас же поедем в банк и возьмем необходимую сумму, и вы никогда, никогда больше не увидите этого мерзавца!

Надо же, как запел! Потрясающее двуличие. Ему, значит, можно дергать меня за поводок долга, а вот как только появился ещё один заимодавец, так сразу же был обозван мерзавцем.

— Я очень благодарна вам, льесс, но не стоит беспокоиться. Тот человек согласен подождать, тем более, что сумма не слишком велика.

— Вы уверены, дорогая? Знайте, я всегда готов вам на помощь, всегда!

Я угрюмо припомнила, как Теодор Брейтон впервые после трагедии возник на пороге дома Крейнов. Тогда он предъявил целую пачку долговых обязательств Питера перед разными людьми и пояснил, что скупил все расписки. Точно так же заверил в своей готовности помогать и без отлагательств предложил шокированной вдове новое замужество. С собой в роли супруга, разумеется. Настоящую Элайну он бы, уверена, страшил, меня раздражал, но избавиться от него возможности пока не имелось.

— Все в порядке, льесс. А сейчас, если вы позволите…

Пройти мимо него не получилось. Брейтон схватил меня за запястье горячими липкими пальцами, и я непроизвольно поморщилась от отвращения.

— Элайна, дорогая, раз уж я здесь, давайте обсудим ещё одно важное дело. Вчера пришел ответ из Обители, они готовы принять девочку за весьма умеренный вступительный взнос.

Что-о-о? У меня от ярости потемнело в глазах, и я выпалила, не успев взять себя в руки и подумать:

— Нет! Только через мой труп!

Вот теперь эпатированным оказался гость. Он даже пальцы разжал от удивления и заморгал, словно подслеповатый.

— Что… как… Элайна…

Я глубоко вдохнула.

— Льесс, я имею в виду, что не готова расстаться с девочкой. В конце концов, она — единственное, что осталось мне от Питера.

Вот так, пожалобнее, пожалобнее. Можно еще шмыгнуть носом, и даже хорошо, что некрасиво — авось, кавалер быстрее разочаруется. И глаза вытереть тыльной стороной ладони.

— Не единственное, — ядовито отозвался раздосадованный Брейтон. — Еще долги. Солидные, между прочим. Мне бы не хотелось напоминать, Элайна, но…

Многозначительная пауза. Ну и гад же!

Руки сами собой сжались в кулаки. Нет, нет, спокойно, спокойно, вдох-выдох, вдох-выдох. Нельзя наброситься на этого урода и расцарапать ему физиономию, подбить глаз, вмазать как следует… Нет-нет, отставить кровожадные мысли! Если поддаться сиюминутным желаниям, станет только хуже.

Губу я прикусила едва не до крови, и боль отрезвила меня, прогнала алую пелену ярости перед глазами. Я закрыла лицо ладонями и снова всхлипнула, попыталась содрогнуться поправдоподобнее. Ну-ка, льесс Брейтон, посмотрим, способны ли вы добить плачущую женщину, тем более, если верить вашим же словам, женщину трепетно любимую?