Главные вопросы жизни. Универсальные правила

Андрей Курпатов Главные вопросы жизни. Универсальные правила

© А. В. Курпатов, 2019

© ООО «Дом Печати Издательства Книготорговли «Капитал», 2019

* * *

От автора

Зачем ветхозаветный Моисей сорок лет водил свой многострадальный народ по пустыне? Вывел, понимаешь, из плена египетского и повел… Сорок лет! Даже если все пустыни, которые в мире есть, вместе сложить, на сорок лет путешествия не хватит. А он, видишь, нет — водил и водил, водил и водил. Кругами, надо думать.

Почему? С какой такой целью? Дело, конечно, не в каком-то там «географическом идиотизме»… Умные люди говорят, что это вообще была не проблема расстояния, что дело в самом этом сроке: сорок лет — это два по двадцать, то есть два поколения людей, которые были рождены и воспитаны вне рабства, на свободе. Пусть и в пустыне.

Не знаю, за точность подобных интерпретаций ветхозаветного мифа отвечать не могу, но и спорить не буду. Действительно, есть что-то в этом очень правильное. Ведь рабство (плен) — это не клетка и не цепи, это внутреннее состояние человека.

И если убрать клетку, снять цепи — само по себе это внутреннее состояние рабства (эта специфическая привычка жить, этот особенный способ думать — подчиняясь, смиряясь, ненавидя) никуда не денется. Писал же Максимилиан Волошин, наблюдая за треволнениями революции и гражданской войны: мол, не торопитесь, устаканится все, и — «вчерашний раб, усталый от свободы, возропщет, требуя цепей».

В общем, тяжело это — перестраиваться, очень. И нужны поколения, чтобы эти изменения, которые сначала происходят лишь историографически (формально и на бумаге — в манифестах, на картах и в конституциях), стали частью нас самих, частью нашей с вами психологии.

Больше десяти лет назад я уговорил Татьяну Девятову — первого главного редактора «Психологической газеты» и большого подвижника в деле, как она сама это называет, «менеджмента психологических услуг», — написать совместную книжку. По итогу у нас их получилось даже две — «Мифы большого города» и «Психология большого города»: про то, каково это — жить «в эпоху перемен», а в особенности — после этой эпохи? То есть каково нам с вами жить? И что, с этим делать, соответственно? Сейчас уже мы как-то позабыли (не модная нынче тема), но еще совсем недавно мы жили совершенно в другой стране.

Переезд из одной страны в другую (по существу, вынужденная эмиграция) — это дело непростое и не безболезненное. В результате мы все и заболели. Диагноз нам врачи-психиатры поставили сразу, еще в начале 90-х; звучал он так — «социально-стрессовое расстройство». Причем поставили его нам всем, скопом.

Но вот что делать с этой болячкой, не объяснили, действий никаких ощутимых не предприняли (да и не до того было, как сейчас говорят). В результате острое заболевание перешло у нас в подострое, а теперь уже и в хроническое. Кризис смыслов, кризис ценностей, кризис институтов и общее безобразие в «менеджменте» (что государственном, что личном, что каком угодно другом) — это все оттуда — из 80-х, 90-х, а теперь уже и из «нулевых».

Вот, собственно, об этом мы с Татьяной и говорили тогда, работая над своими двумя упомянутыми книгами: что с нами со всеми случилось, каковы причины, кто виной, а главное — что со всем этим делать? Лечиться как?! Все-таки у нас одна жизнь, и как-то обидно ее вот так бессмысленно и бесславно, а главное — безрадостно прожить, просто потому что какая-то там «система не выдержала», «идеология обанкротилась», «страна распалась» и т. д., и т. п.

Человеку-то — обычному, нормальному, «простому» — по большому счету, наплевать, какие там развеваются знамена и звучат лозунги. Он хочет жить и жить хорошо, счастливо, по возможности. А не получается. Формально, может быть, все и не так плохо, как, наверное, могло бы быть, но, копни глубже, и тоска…

Вот, собственно, эту тоску и хотелось нам тогда с Татьяной развеять. И мне очень дорого и то время, и те наши разговоры. Ведь одно дело, когда ты пишешь книгу, представляя себе читателя гипотетически (как я обычно это делаю), и совсем другое — когда он прямо перед тобой и еще какой (как сказал бы великий русский ученый Алексей Алексеевич Ухтомский — «Заслуженный Собеседник»)!

Но вот прошли годы, те книжки уже распроданы, а та интонация, которая в них звучит, в каком-то смысле потеряла свою актуальность. Формально общество сейчас заботят совсем другие проблемы, но хотя одежка-обложка и поменялась, существо проблемы, на мой взгляд, осталось прежним — мы несчастливы, и сами не знаем почему. У нас что-то вроде родовой травмы — случилось давно, а болит до сих пор, при этом причины неясны, факторы воздействия — стерты.