И такое же отношение к самим себе. Если мы хотим быть индивидуалистами — прекрасно! Давайте делать себя сами — «селф-мейд». Начать надо с простого — взять на себя ответственность за все то, что с тобой происходит. Плохо тебе — ты сам виноват, хорошо — тоже. В общем, тут надо жизненную стратегию поменять — мол, все, больше не жду у моря погоды, ни на кого не рассчитываю, обременения и риски, связанные со свободой, на себя принимаю, то, что потребуются большие усилия и вложения, понимаю и готов соответствовать. Право на индивидуальность, на собственный путь есть у каждого. Пожалуйста, реализуйте. Только аплодисментов не ждите и на государственную премию не рассчитывайте. Поддержки не будет. Сначала — результаты, а потом уже и разговор.
Пора уже, мне кажется, перестать морочить себе голову этим загадочным «третьим путем». Разговоры о нем уже давно превратились в пространство для спекуляций тех, кто ничего не хочет делать. Ну это уже, право, просто глупо.
У нас никогда не получится, как у японцев, — можете поверить… И как у европейцев — тоже никогда не будет. У нас, хотим мы этого или не хотим, будет свое лицо, своя индивидуальность, своя уникальность, свой путь. Он будет! Только давайте перестанем о нем говорить и его искать. Поскольку его еще нет, то и найти его невозможно, его можно только сделать, и тогда уже будет понятно — какой он, этот северный олень.
Невозможно от нашей этнической, психологической, социально-культурной инаковости отказаться — она есть. Но зачем мы вечно декламируем это дело? Ну странно смотрелся бы европеец, который без конца говорил бы: «Я европеец. Посмотрите на меня — я европеец! Я самый настоящий европеец!» Глупо. Это ведь и так понятно. Или вот представить себе японца, как в страшном сне, который только и говорит: «Я — японец!» Ну, по-моему, тоже понятно, зачем бесконечно ходить и повторять: «Нет, а я все-таки японец… Я японец. Японец я!» Ну а кто же еще, господи… Конечно, японец! А мы всё суетимся — то ли мы европейцы, то ли азиаты, то ли русские?.. Мы есть мы, всё! И это уже никто не подвергает сомнению, не волнуйтесь.
Просто мы пока не знаем, кто для нас сейчас авторитет, на кого нам равняться и кем гордиться. Мы не понимаем, что хорошо, что плохо и как одно с другим сочетается. Не верим, что, если мы чего-нибудь добьемся, к нам будут хорошо относиться, не станут, по крайней мере, закидывать мочеными яблоками. Вот это — проблемы! Давайте их и решать!
Да, когда гибнет конструкция (властный институт, тоталитарная система, государственная машина), привычка — внутренняя готовность людей к подчинению — никуда не девается, не рассасывается. И в этом наша проблема, как «правопреемников» СССР. Если человек привык подчиняться, то, как бы ни была мила ему свобода, он, привыкший к «руководящей линии», подсознательно ждет какой-нибудь команды сверху. В общем, если мне в соответствии с особенностями моей психической организации нужен начальник, то я себе этого начальника вытребую, можете даже не сомневаться
. Иногда можно, правда, и перестараться — тогда монарх сменяется на диктатора. Иногда, напротив, происходит «мягкая реставрация» — то есть, как и положено, появляется лидер (в этом смысле «тоталитаризм» возвращается), но лидер вполне себе либеральный, а потому и завоеванная свобода не утрачивается полностью.Сам же процесс редукции привычки к подчинению происходит очень долго. Подчас мучительно долго — должно смениться несколько поколений, чтобы вытравить из нас эту внутреннюю тягу к подчинению, чтобы мы смогли наконец ощутить себя свободными гражданами свободного гражданского общества. По мановению волшебной палочки это нигде не происходило. Даже в Европе при демократии (не при формальной, конечно, а при демократии-демократии) живут на самом деле не так уж давно. Может быть, лет сто? В Англии, Франции — чуть дольше. В Германии, Испании — наоборот, меньше. Они коронованных особ на диктаторов еще в XX веке меняли по полной программе. Институты гражданского общества — тоже не быстро формируются. Они ведь на то и