Главный дар вашему ребенку

Психологического комфорта в роддоме не бывает никогда, но в тот раз было вовсе как-то нехорошо. Был очень страшный доктор, он кричал рожающей женщине:

– Зачем только такие размножаются?

В родзале я снова не могла молиться, лишь читала и читала богородичную молитву.

А в это время бабушка с детками молились за меня в Казанском соборе, у Тихвинской иконы.

У врачей настала пересменка. Пришла заведующая. Осмотрела меня. Я помню ее железную руку. Она подняла ее – перчатка была вся в крови.

– Господи, откуда кровь?

И у нее тоже лицо стало озадаченным. На секунду. Впрочем, она тут же нашлась:

– Укол окситоцина через 20 минут. Ушла поскорее.

А я думаю: ну, приехали! Снова как с Ваней! И знаю ведь, что этот окситоцин делать нельзя. И начинается паника. Пытаюсь принять положение, которое – я знаю с курсов и по прежним родам – облегчает боль. Но тот страшный доктор кричит на меня:

– Хочешь убить ребенка? Лежи!

Я знаю, что ребенку правильная поза только на пользу, – но ничего не могу сделать. И тут является медсестра со шприцем.

Я была одна в этом мире и в этом страдании. Я уже не молилась.

Прошу сестру:

– Пожалуйста, не надо укола! А она:

– Доктор назначил. Почему же не надо?

Тут подходит страшный доктор, делает осмотр и заявляет:

– Ну, милочка, тебе еще слишком далеко до родов.

Вот с этого-то мига я наконец-то снова смогла молиться. На каждую схватку читала «Богородице Дево». Упование осталось только на Нее. Смерть-то вот она, тут, за руку меня держит.

В какой-то момент просто завопила:

– Матерь Божия, помоги!

И Она сразу пришла. Я ясно увидела в углу родзала икону – Тихвинскую Богородицу. Это была именно она, та, около которой я стояла накануне: темненькая, с беленькими цветочками поверху.

Она появилась в ответ на мой вопль.

Я услышала от Нее:

– Все будет хорошо.

И поняла, что муки мои кончились.

В этот момент вновь вошла заведующая со свитой. От них отделился и подошел ко мне доктор-грузин с прекрасными руками. Тихонько раздвинул шейку матки:

– У тебя слабость родовой деятельности. Ничего страшного. Еще пара схваток – и на кресло.

И все. Появился Петя.

Тот, первый врач не мог ошибиться. Что произошло? Как? За эти несколько минут, что прошли между двумя осмотрами. Петя просто ухнул вниз.

Потом новорожденному против моего несогласия сделали прививки от гепатита В и БЦЖ. И несколько месяцев он болел как никто из моих детей.

Не нужно нам было тогда ехать в Снегиревку. И к Тихвинской ходить – не нужно.

Все происходило так сложно именно потому, что – против благословения. Это стало совершенно очевидно почти сразу же. Как и то, что Господь и Богородица, несмотря на мое самоволие, спасли нас с Петей.

Домашние роды. Серафима

Нужно сказать, что когда перед рождением Паши я советовалась с о. Кириллом, какой бы мне роддом выбрать, он вдруг спросил:

– А дома не хочешь?

Я широко открыла рот:

– Батюшка, у нас нет таких денег. не знаю. не готова я.

Он тогда ответил:

– Ну не надо тогда. Как хочешь.

Но на этот раз мы решили рожать дома.

За три дня до рождения Серафимы я подошла к батюшке за благословением. И он сказал:

– Все Божия Матерь устроит.

Сима родилась под иконой «Воспитание». Я молилась ей почти год, прочитала перед ней о своих детях много-много акафистов. И когда подошел срок, поняла, что ребеночек родится в Ее день, 18 марта. Так и случилось.